В кабине было тихо. Бетти Велстед сидела, наблюдая за мужем. Ральф сгорбился над аналитическим столом, и она переживала за него. Когда шкала центрифуги показала наличие тяжелого металла, Велстед нагнулся еще ниже, и Бетти тоже наклонилась вперед, движимая бессознательной симпатией. Когда он поджег крошки руды в пробирной чашке спектроскопа, заметил, что самая яркая полоса спектра соответствовала свинцу, и закусил губу, Бетти, затаившая дыхание, выдохнула и откинулась на спинку сиденья.
Ральф Велстед встал – человек среднего роста, очевидно выносливый, привыкший много и тяжело работать; его волосы, кожа и глаза были одного и того же рыжевато-коричневого оттенка. Бетти следила за его движениями – он смахнул целую груду образцов руды в мусорный желоб.
«Если бы этот астероид был в Солнечной системе, – угрюмо произнес Велстед, – мы стали бы миллионерами. А здесь, если в нем нет жилы платины или урана, нет смысла его вырабатывать».
Бетти затронула тему, уже два месяца занимавшую ее мысли: «Может быть, пора повернуть назад?»
Велстед нахмурился и зашел под прозрачный смотровой купол. Бетти тревожно наблюдала за ним: она понимала, что их завел так далеко не столько поиск минералов, сколько исследовательский азарт.
Велстед вернулся в кабину. «Впереди звезда, – он ткнул пальцем в трехмерную карту, – вот эта. Проверим наскоро ее систему, а потом уже начнем возвращаться».
Бетти обрадованно кивнула: «Меня это устраивает». Она вскочила, и они вместе подошли к экрану. Ральф навел на звезду прицельный вортекс и отрегулировал его – смутная, быстро вращающаяся спираль стабилизировалась, и на экране загорелся, как раскаленная добела монета, диск неизвестного солнца. Звезду сопровождала единственная планета.
«Размером с Землю», – с любопытством заметил Велстед; у Бетти екнуло сердце. Ральф покрутил ручки тонкой настройки, увеличил изображение – и планета словно бросилась навстречу звездолету: «Взгляни на атмосферу! Она плотная!»
Ральф повернул сочлененный манипулятор с термопарой на конце, и они оба склонились над индикатором: «Девятнадцать градусов по шкале Цельсия. Примерно как на Земле. Проверим еще раз атмосферу. Знаешь ли, дорогая, вполне может быть, что мы нашли нечто потрясающее! Планета земного типа, температура в пределах земной нормы…» Его слова превратились в неразборчивое бормотание – он смотрел на экран спектроскопа, изучая один за другим результаты анализа отраженного планетой света. Снова поднявшись на ноги, он бросил на Бетти быстрый торжествующий взгляд, но вдруг о чем-то задумался и прищурился: «Прежде чем праздновать, нужно убедиться в том, что мы не ошиблись».
Бетти не чувствовала праздничного волнения. Она молчала, пока