Встал у врат ноября
В вечный вечер закованный страж.
По колено в воде,
Что не пить, но тонуть в ней, но ждать
У нее, но глядеть
На нее. Но не пить никогда.
На Египетский мост
Выходил я, как вызов бросал,
Я стихи тебе нес,
Что рассыпал и не рассказал.
И твой каждый дворец
Пролетая глядел на меня,
Как прекрасный мертвец,
Наклонившийся к гриве коня.
Кто ковал твой язык,
Вялил время у ветра в зубах,
Кто горбатой грозы
Темной медною кровью пропах.
Кто стоит за углом,
Кто узор сочиняет тенёт,
Кто колодцев-дворов
Мрак полярным ковшом зачерпнет.
Город рос сверху вниз,
Но не смог до земли дорасти,
И залив, как карниз,
За который пешком не уйти.
Бледнокожая ночь,
По-чухонски свое лопоча,
Правит меркнущий нож
Дождь соломой лежит по плечам.
Но забудет про нож,
Сняв глухие одежды свои,
И рукой между ног
Она ищет ушедшей любви.
Запрокинув лицо,
В темном бабьем своем естестве,
Ждет, что конь с мертвецом
Прилетит по опавшей листве.
Но его снова нет…
Редкий катер ныряет под мост.
Оставляя волне
Гроздь небесных окурков и звезд.
И у брега Невы
Гоп-компания в три или два-с
Безлошадных живых
Приглашают чекушку на вальс.
Каждый мост, как вопрос.
Город камня за век небольшой –
Нет, не вырос, а врос
В свою плоть инородной душой.
О, земной Парадиз,
Где я в райском чугунном саду
Рассмотрел эту жизнь
Сверху вниз в безымянном году.
Выше света и тьмы
Глядя вниз, кто-то снова в тиши
Наблюдает, как мы
Нарушаем его чертежи.
Впрочем, все как всегда:
Как Пальмира полночных широт,
Мы задуманы так,
Но случаемся наоборот.
Как в обратном кино
Жизнь смешно и внезапно летит…
И Европа в окно
На брандмауэр моря глядит.
клевер
Если привязать к телу несколько мешочков с клевером,
тебе будет нипочем холод и плохая погода.
Хагакурэ.
Запомни, клевер, руки той, что собрала тебя однажды,
Что пристальной иголкой лунной, волнуясь, зашивала в шелк,
И повязала мне на пояс. И холод с той поры не страшен,
И поздней осени дожди не тронут, где бы я ни шел.
Голодный ветер воет в поле, где обернувшись старой ведьмой
Зима в пылающих лохмотьях бежит за белые холмы.
Того, кто верит в цель дороги – в дороге согревает клевер.
Присутствием в судьбе взаимно друг друга согреваем мы.
Когда-то солнце, как Кицунэ, петляло в небесах