– А нельзя просто – строгую и небольшую? Мне ж для таможни. А что касается цвета, так, опять же, на ваше усмотрение. Хотелось бы, конечно, всё-таки цветную. И чтоб Тимоха влез. – Командируемый показал на испуганную рыбку, притаившуюся на дне галстука.
– Подожди, как для таможни? Я думал, ты близким оставить хочешь.
– Да у меня их нет, близких-то, – грустно сообщил Флёр. – Одни коллеги.
– А коллеги, значит, не близкие? – усмехнулся фотомастер.
– Коллеги – конкуренты и завистники. По крайней мере, в отделе лингвистики. Впрочем, в других, наверное, то же самое творится, но в отделе лингвистики как-то уж это особенно чувствуется, – пожаловался командируемый. Перфораций, соглашаясь, кивнул.
– Нет, я, конечно, могу сделать так, как ты хочешь. – Мастер задумчиво почесал голову, и пол густо устлали мелкие чаинки. – Но на это время уйдет. Проявить. Высушить. А вдруг ракурс неудачный или пленка с истекшей гарантией? Они ж пишут одно, а подсовывают совсем другое. Тогда переснять придется. Проблема, словом.
– Мне вообще-то срочно надо.
– Срочно можно, но некачественно, – заявил Перфораций.
– Давайте некачественно, – согласился Флёр.
– Я некачественно не умею. Чувство ответственности не позволяет, – с достоинством ответствовал Перфораций. – А вот Быстродей может.
– Это кто?
– Следующая дверь. Правда, получится преомерзительно. Я ведь приукрашивать люблю. Тут прыщик уберешь, там заретушируешь… Был урод, а стал мордоворот – красавец, три сажени в плечах! Из любого плебея плейбоя сделаю. Загляденье. Искусство, словом. А Быстродей так не может. Раз-два – и в рамках. Дырк-дырк-дырк. Ремесленник. Подмастерье. К этому же подход особый нужен. Дырк. Дырк. Где подбородок сгладишь, где мышцы нарастишь. Мешочки под глазами уберешь, из землистого цвета лица люминесцентный сделаешь. Монтаж могу: лицо ваше, а тело – всего отдела. И наоборот. Без накладок, конечно, не бывает, ну так на то оно и творчество – ошибки исправляются в процессе их появления. А этот… Этот отобразит в наихудшем виде. Родинка в фурункул превратится. Пародонтоз в выпрыгивающую челюсть. Я, конечно, преувеличиваю, но могу сказать точно: если вы призрак, то на фото призраком и будете, это как фиксаж сменить после пятидесяти фотографий, – ничего у вас не прибавится и, соответственно, ничего не убавится. Разве что глаза красные будут… аки карбункулы.
– Признаться, именно это мне и нужно, – отозвался командируемый, поднимаясь, – чтоб пореалистичней.
– Не путайте реализм с натурализмом, – метнул в ответ Перфораций, протянув ему черную руку.
– До свиданья, – Флёр, не без отвращения, легонько прикоснулся к пальцам мастера.
– Э, не… Раз уж вы в командировку собрались,