– Милая моя Сэнди, – начинаю я. – Я убил человека и избил старика. О чем бы ты не подумала и что бы ты не сделала, не думаю, что это будет страшнее моих деяний.
– Будет, – всхлипывает Сэнди.
– Если и будет, то это не твоя вина.
Сэнди смотрит на меня, она хочет знать, верю ли я сам в то, о чем говорю, или нет.
– Нами кто-то управляет, и после всего того, что с нами случилось, будет глупо считать эту мысль бредом.
– Ага.
Сэнди шмыгает носом и говорит:
– Прости меня, Олег.
– За что?
Сэнди поворачивается ко мне боком, лицом к заднему сиденью, просовывает руку между мольбертами и чешет недовольно урчащего Гейси за ухом. Не то, чтобы она решила успокоить кота, просто ищет повод не встречаться со мной глазами, удрученно думаю я.
– Нам нужно вернуться назад.
– Зачем?
Сэнди не хочет отвечать – или просто долго собирается с ответом. Я вспоминаю, как на заправке мы перепроверили наши чемоданы и убедились, что все необходимое взяли с собой, и говорю об этом Сэнди.
– Не в этом дело. Ривьера.
– Кто такой Ривьера? – спрашиваю я и про себя думаю, что это имя я где-то слышал.
– Бандит. Он вроде бы владел магазинами Бинко.
Я понимаю, что слышал о Ривьере от Пауэрса и машинально морщусь – вспоминаю торчащую из глаза вилку.
– Ты знакома с Ривьерой?
– Не помню.
Это звучит крайне бредово – но я уже устал удивляться бреду.
– Что это значит?
– Вот.
Сэнди протягивает мне телефон. На дисплее отображается ряд сообщений с анонимного аккаунта – это hooklove, конечно же – с требованием заплатить сто тысяч долларов – компенсацию за моральный ущерб, причиненный Роберту Брайану Фостеру, который из-за Сэнди (да, там так и написано) угодил за решетку. Аккаунт анонимный, подписи Ривьеры в последнем сообщении нет.
– Откуда ты знаешь, что это Ривьера?
– Я уверена, что это он. Я общалась с ним сегодня до твоего приезда.
– Почему ты ранее об этом не рассказала?
– Я только сейчас вспомнила.
Я начинаю думать, что в Сэнди вселился внетелесный придурок, и понимаю, что если Сэнди захочет меня убить, то мне придется ей не мешать. Я не хочу вредить ее телу.
– Фостер…Фостер… – говорю я и вспоминаю слова Пауэрса.
– Это искусствовед?
Сэнди кивает и говорит:
– Позавчера его посадили. Его подозревают в связях с мафией. Но Ривьера пишет, что виновата во всем я. И самое странное, что я не знаю, правда ли это или нет.
– Не менее странно что ты знаешь имя искусствоведа. – Данный вывод я делаю, просматривая сообщения от Ривьеры.
– Я не знаю, откуда во мне это знание. Не от Ривьеры точно. Но я знаю, что все обстоит именно так, как я говорю.
– Ясно. Зачем нам возвращаться? Ты хочешь заплатить Ривьере? Будто бы у нас есть сто тысяч.
Лицо