– Ты дашь ей свою фамилию?
– Конечно, Кэт. А как же иначе? Это ведь плод нашей любви, – горячо произнес Макс, но я его уже не слушала.
Я узнала то, что хотела: он даст девочке свою фамилию.
Неделя показалась мне бесконечной. Я кормила Дашу, пеленала, укачивала, когда та упорно не хотела спать, и старалась не смотреть на нее. Порой мне казалось, что ребенок знает о моем плане и поэтому не хочет засыпать в кроватке, а спит только на моих руках.
Выждав неделю, я настояла на регистрации ребенка. На этот раз Макс сдержал свое слово, и в свидетельстве о рождении в графе «отец» была сделана запись: «Тунцов Максим Иванович», а девочка была записана как Тунцова Дарья Максимовна. Так сработала первая часть моего плана. Вечером мы с Максом отметили это событие, купив торт и шампанское. Мы были рядом, но каждый пил за свое. Макс – за рождение ребенка, а я – за то, что все идет по задуманному плану.
На следующий день я была с ребенком дома одна. Это был решающий день в моей жизни. Я была уверена, что все делаю правильно. Пересчитав свои сбережения, я осталась довольна. Затем я достала две большие сумки, с которыми когда-то сбежала из родительского дома, и опять сложила в них свои вещи. Даша, словно предчувствуя плохое, целый день вела себя беспокойно. И только к вечеру, измучив себя и меня, крепко уснула. Взяв лист бумаги, я написала записку:
Макс! Я дорого поплатилась за свою доверчивость, теперь твоя очередь платить по счетам. Ты обманул меня и сломал мне жизнь. Я попытаюсь сделать то же самое с тобой. Я оставляю Дашу тебе на воспитание. Надеюсь, что вы с женой будете ее любить и не станете обижать. Прощения не прошу. Искать меня не надо – это бесполезно. Я уезжаю. Прощай.
Немного подумав, я подписалась: «Кэт». «Пусть будет Кэт», – решила я, хоть немного смягчив этим свое жестокое послание. Записку я оставила на стуле у детской кроватки, положив ее рядом со свидетельством о рождении. Наклонившись над Дашей, я посмотрела на нее в последний раз и вдруг расплакалась. Но времени на рыдания у меня не было, и я с мокрым лицом поцеловала розовые щечки дочери и погладила ее темно-русые волосики. «Прости, малышка», – прошептала я и смахнула слезы. Через полчаса должен был приехать Макс, и я поспешила вызвать такси. Положив ключи от квартиры на стол, я тихонько захлопнула дверь и потащила сумки вниз.
Загрузив вещи в машину, я попросила таксиста отъехать в сторону и стать за деревом.
– Но… – начал тот.
– Никаких «но». Я за все заплачу, – резко оборвала я его.
– Как скажете, – сказал таксист, устало откинулся на сиденье и почти тут же задремал.
А я достала из телефона СИМ-карточку и выбросила ее в окно машины.
Приезда Макса пришлось ожидать долгие пятнадцать минут. Я видела, как он выскочил из своей машины и вбежал в подъезд. Его не было около получаса, и я уже начала нервничать.
Наконец я увидела, как он выходит из подъезда. Макс как-то сразу осунулся и сник, словно увядший на солнце