Малкольм между тем выбрал две книги и сунул их в ранец, чтобы не промокли. Условившись с Ханной о следующей встрече, он попрощался и вышел в сырую вечернюю мглу.
Ханна задернула занавески, села и обхватила руками голову.
– Нет смысла прятаться, – заметил Джеспер. – Я все равно тебя вижу.
– Я поступила плохо?
– Конечно. Но у тебя не было выбора.
– Я не должна была этого делать.
– Но тебе пришлось. Иначе ты бы чувствовала себя совсем беспомощной.
– А так я чувствую себя виноватой. Нельзя принимать такие решения с оглядкой на чувства!
– Это просто выбор между плохим и худшим. Ты выбирала меньшее из двух зол. Тебе был нужен помощник, и ты его нашла – единственного, какой имелся. Прими это и перестань себя грызть.
– Я понимаю, – сказала она. – Но все равно…
– …тяжело, – закончил за нее деймон.
Глава 6. Стекольные гвозди
Об ученой даме, которой он вернул книгу, и о ее предложении дать ему почитать еще Малкольм решил рассказать родителям – чтобы ничего от них не скрывать… ну, разве что кроме самого главного. Первые две книги он показал маме перед ужином, когда она раскладывала по тарелкам рагу из ягненка.
– «Труп в библиотеке», – прочла она, – и «Краткая история времени». Не таскай их в кухню, а то заляпаешь жиром и подливой. Если кто-то тебе что-то одолжил, береги чужую вещь.
– Я буду держать их у себя в комнате, – пообещал Малкольм, убирая книги обратно в ранец.
– Вот и молодец. А сейчас поторопись, у нас сегодня много народу.
Малкольм сел за стол.
– Мам, – спросил он с полным ртом, – когда я закончу начальную школу, я потом пойду в среднюю?
– Это как папа скажет.
– А как папа скажет?
– Думаю, он скажет: «Давай-ка ешь, да побыстрее!»
– Я могу есть и слушать одновременно.
– Жалко, что я не могу болтать и готовить.
Назавтра монахини были заняты, а мистер Тапхаус сидел у себя, так что у Малкольма не было предлога отправиться после школы в монастырь. Вместо этого он валялся у себя в комнате и читал по очереди то одну книгу, то другую, а когда снаружи перестало лить, пошел поглядеть, достаточно ли уже сухо, чтобы написать на лодке название новой красной краской. Увы, сухо не было, так что он угрюмо поплелся обратно к себе и стал плести фалинь из хлопкового шпагата.
В начале вечера он, как обычно, работал в баре, подавая клиентам еду и напитки, и вот тут-то, разводя огонь в камине, он и стал свидетелем одного необычного происшествия. Судомойка Элис