–Но почему?
–Представь. Единственный ребёнок семьи подписал контракт, а для родителей дети – это всё, ведь именно ради них они живут и стараются на протяжении своей жизни. И вдруг, он становится пустой оболочкой без чувств, внешне он не меняется, но ОН уже не ОН. Ведь именно чувства составляют характер человека и без них он просто … (У Мистериуса начали проступать слёзы.)
–Твой ребёнок?
–Да. Лайр заставил обманом его подписать, наговорил ему чепухи и… (С лица Мистериуса начали капать слёзы.)
–Держи. (Женя дала ту самую красную повязку на глаза.)
–Спасибо. (Он вытер слёзы, пару минут он просто сидел и иногда его лицо съёживалось от злости, и он сжимал красную повязку в руке.)
–Так…
–Ах да, прости. Меня переполняла злость, когда я видел на улицах детей и их родителей уже в забвении. Пустым существам всё равно, что им не скажи, они сделают это, но Лайр не пользовался этим. Я начал изучать это явление, пытаться понять и у меня получилось. Я понял, что полностью чувства нельзя стереть. То, что существо увидит или услышит после этой процедуры, оставит в его пустоте отблески. Отблески тех чувств, которые были утеряны, но отблески не могут оставить маленькие события. Только очень важные или повторение из прошлого, например первый подарок. Я попытался вернуть чувства тому, кто мне помогал, её звали Мелиса. Она и по сей день находится в руинах, пытаясь помочь тем, кто пострадал, но не всем можно помочь. Многие не чувствовали даже голода и они… Тех, кому мы не смогли помочь, мы похоронили. Но Лайр не был доволен нашими действиями и однажды он пришёл к нам.
–Вы разрушаете рай, который я так долго создавал. Как вы смете! Я не позволю вам опускать людей в боль и страдания!
В тот момент он уже был достаточно силён и для того, чтобы лишить чувств без согласия на то существа.
–Ты называешь ЭТО раем? Мир, в котором нет чувств не у единой души? (Говорила Мелиса.)
–Тобой ведут чувства. Позволь мне избавить тебя от мучений.
–Стой! Мы … не будем больше помогать другим здесь. (Сказал Мистериус.)
–Хорошо.
Тогда он превратился в дымок и исчез.
–Как ты мог?
Мелиса смотрела