Мы обнялись, расцеловались… За столом Веруня рассказала все: и как попала в монастырь, и как, несмотря на строгие устои и чопорность в обители, развила там кипучую деятельность, ввела много новшеств – в подворье разбила цветники, создала конеферму, разводила служебных собак…
– …Было тяжело, но и интересно, – восторженно говорила Веруня. – Но больше уставала от ежедневного штудирования библии… Да еще разочаровалась в некоторых священнослужителях… Среди них есть плохие люди… Я поняла, что можно почитать Бога, но жить, как живет большинство людей… Долго колебалась, стояла перед выбором – оставаться в монастыре или вернуться в мирскую жизнь. Уже привязалась к лошадям и собакам, жалко их было оставлять. Правда, там есть несколько человек, которые их любят… Потому и решилась… Я уже скоро месяц, как живу с матерью.
Я сказал, что очень рад, что в конце концов ее природное жизнелюбие взяло верх. А Веруня вдруг открыла тайну:
– …Скоро приглашу всю нашу байдарочную компанию на свадьбу! Выхожу замуж. Он актер в театре, где я работала гримером. Он на десять лет старше меня, был женат, развелся… Мы и раньше симпатизировали друг другу, и вот встретились… И любовь… – Веруня засмеялась. – Скоро вернусь в театр, а пока устроилась в одно бюро, регистрирую породистых собак… Вот взяла в кредит «иномарку»…
Мы проговорили часа три. Когда прощались, Веруня сказала:
– Я так соскучилась по нашей байдарочной компании!
Я изобразил серьезный «капитанский» вид:
– Если отдам команду: «Всем по лодкам!», присоединишься?
– Непременно! Об этом не может быть и речи. Наши походы – лучшее в моей жизни!
Смеется и плачет
Весной в том поселке на пригорках острая, как иголки, трава, на кустарнике желтый мох, над платформой клубится пар, вдоль железнодорожной колеи бегут ручьи, а в воздухе круглосуточный гомон птиц. Обычно Андрей приезжает в поселок в марте, когда с крыш еще сползает снег и грохочут сосульки. Хозяйка сдает ему веранду, на которой, кроме стола, лавки и раскладушки, на случай заморозков имеется железная печурка, но веранда с двойными застекленными рамами, тепло держит хорошо, и топить печурку Андрею не приходится.
До поселка пятнадцать минут езды на электричке от станции метро «Войковская», так что после работы Андрей добирается до своего пристанища быстрее многих сослуживцев, живущих в центре города.
– Я нервный, врачи советуют жить на природе, – объясняет Андрей приятелям свое добровольное затворничество.
Кто-кто, а приятели знают, как у него «шалят нервы», какой он раздражительный и болезненно подозрительный – на себе не раз испытывали его «закидоны», потому и посмеиваются:
– Таких, как ты, успокаивает не природа, а женитьба.
В том поселке среди однотипных домов попадаются и необычные – сплошь из балконов, террас, веранд, и ясно – владельцы этих дач стремятся уйти от стереотипов. И среди посельчан немало оригиналов, для которых