Что ещё больше пугает Грея – вдруг этот мистер Эрин сейчас выкинет какой-нибудь, никем и им в том числе неизвестный журналистский фокус-приём, ну, например, что есть силы свиснет и при этом не ртом, а это может окончательно вывести из себя спрятавшихся за дверьми поборников несвободы, и они в лучшем случае вызовут полицию, а в худшем … Но Грею не удаётся домыслить до этого худшего варианта, который, как заметил прямо сейчас Грей, в виде двух крупноразмерных людей в униформе направлялся к ним со стороны главных въездных ворот.
Но Грей был не один такой приметливый, и к новому приступу испуга Грея, мистер Эрин тоже проявил наблюдательность, громко заметив приближение этих людей в униформе.
– Сейчас непременно потребуют нашего ухода, аргументируя его нашим нахождением на территории частной собственности. – Поначалу спокойно сказал Эрин, но тут вдруг в него как будто вселяется озлобленный несправедливостью мира журналист, и вслед за этим вселением, он к ужасу Грея принимается не просто топтаться на месте, а подпрыгивая на нём, жёстко мять лужайку. И при этом всё это сопровождая этими, невыносимо слышать для ушей Грея и для всякого собственника, кощунственными высказываниями:
– А я топтать хотел, и буду, эту всю вашу частную, отрезанную от общего человеческого мира собственность. Да я плевать хотел, и …– Но вовремя подошедшие сотрудники службы территориального контроля, своим заявлением: «Сэр», – остановили и не дали материализоваться заложенному в последних словах Эрина кощунству.
– Я слушаю. – Застыв на месте как вкопанный, спросил их мистер Эрин Бракович (он сейчас так одухотворённо и возвышенно выглядел, что называть его просто Эрином, рука в написании не поворачивалась – а сотрудники службы безопасности, по той же причине не спешили ему заламывать затоптавшие лужайку ноги).
– Время вашего пребывания на территории частного владения подошло к концу. И владелец собственности уважительно вас просит покинуть территорию своего владения. – Ровным голосом, без всякой интонации, как по заученному проговорил более широкий в плечах и приземистый охранник.
– Я так и знал. – Воодушевлённо хлопнув себя по лбу, своим громким ответным заявлением, Эрин Бракович заставляет напрячься суровых охранников, явно не ожидающих от него таких резких движений. Но взволнованному мистеру Эрину, как будто не до этих, всего лишь исполнителей чужой воли или как их называл Эрин, инструментов для продвижения своей частнособственнической политики их владельца (ещё одно запатентованное Эрином журналистское выражение) и, он повернувшись к бледному Грею, как-то заговорщицки, но при этом громко, говорит ему:
– А я тебе, что говорил.
Ну,