Берсерк любви. Виктор Петрович Тамаев

сивых, до плеч волос, исказилось улыбкой радостной злости.

      – Воины, – взревел он.

      Лагерь, который мгновение назад точил мечи, спал, крепил щиты, разделывал куропаток, натягивал тетиву на лук, зашевелился, как муравейник под факелом. Длиннобородые и длинноволосые люди, схватив оружие, сгрудились плотным кольцом вокруг герцога.

      – Воины! Дочери Водана истекают соками, – вскричал Гразульф, – скоро напьемся мёда Хейдрун⁶.

      Клинки взлетели. Они блеснули стальными стеблями на жарком солнце июля. Руки вскинули и дубинки, копья, луки. Рев разлетелся по прогалине среди корявых деревьев оливковой рощи; редких кустов мирты и можжевельника, что прятались под кронами. От беспощадного ора затихли шумные сороки и переливы ручья. Казалось, костры запылали ярче и выбросили вверх почерневший дым, как сигнал воронам о грядущей поживе.