Гвен прижалась спиной к стенке палатки, стараясь отодвинуться как можно дальше, словно стремилась спрятаться, убежать от его слов и образов, которые они порождали.
Сабин и сам испытал отвращение, услышав жуткие истории. Может быть, он и был наполовину демоном, но никогда не делал ничего столь же ужасного, как то, что творили охотники с женщинами в том подземелье.
– Те люди – преступники, – сказал он. – Они должны быть уничтожены.
– Да. – Опустив одну руку, Гвен задумчиво рисовала круги на песке. – Но я… со мной они этого не делали.
Она произнесла эти слова чуть слышно, и Сабину пришлось напрячь слух.
– Не делали что? Не насиловали?
Покусывая нижнюю губу – нервная привычка? – она покачала головой:
– Он слишком боялся меня и потому оставил в покое. По крайней мере, физически. Он… насиловал других на моих глазах.
В ее голосе Сабин уловил виноватые нотки.
Ах вот оно что. Гвен просто чувствует себя ответственной за происходившее с другими пленницами. Сабин ощутил огромное облегчение. Одна мысль о том, что это прелестное существо могли грубо повалить на землю, раздвинув ей ноги, а она кричала и молила о пощаде, которой ей не суждено было дождаться… Он вцепился в бедра, его ногти удлинились, превращаясь в когти, вспарывая ткань.
Когда он вернется в Будапешт, охотники, запертые в темнице, испытают неописуемые муки, в тысячный раз пообещал себе Сабин. Ему и раньше приходилось мучить людей, это была неотъемлемая часть войны, но, кажется, на этот раз пытки доставят ему истинное наслаждение.
– Почему же они держали тебя взаперти, если так боялись?
– Они думали, что рано или поздно найдут наркотики, которые сделают меня более сговорчивой.
На коже, пронзенной когтями, выступили капли крови.
Она жила в постоянном страхе, что это вот-вот произойдет, понял Сабин.
– Ты можешь отомстить за себя, Гвен. Можешь отомстить за других женщин. А я помогу тебе.
Ее густые ресницы дрогнули, палец, рисовавший круги на песке, замер, золотисто-янтарные глаза заглянули Сабину прямо в душу.
– Значит, ты можешь это сделать. Я имею в виду, отомстить за нас. Видно, эти люди что-то сделали тебе и ты явился сюда, чтобы сразиться с ними, да?
– Да, они причинили вред мне и тем, кто был мне близок. И да, я пришел сюда, чтобы сразиться с ними. Но это не означает, что я могу справиться в одиночку.
Иначе война давно закончилась бы.
– Что они тебе сделали?
– Убили моего лучшего друга. И надеются убить всех, кто мне дорог, потому что уверовали в ложь, изрекаемую их главарем. Много столетий я пытался уничтожить их, – признался он. То, что охотники все еще ходили по земле, было для него словно острый нож в сердце. – Но стоит мне убить одного – и пять других встают на его место.
Девушка