– У меня нет сестер, Джиллиан. Я единственный ребенок в семье.
– Оно и к лучшему. С твоей семьей и так было немало хлопот. Вспомни, что случилось в Сейлеме, – а все из-за Бриджит Бишоп.
Ну вот, снова-здорово. Я закрыла книгу, которую читала. Бишопы, как всегда, первостепенная тема.
– О чем ты, Джиллиан? Бриджит Бишоп осудили за колдовство и казнили. Не она начала охоту на ведьм – она была жертвой, как и все остальные. Тебе это известно точно так же, как другим колдунам в этой библиотеке.
– Бриджит Бишоп обратила на себя внимание людей – сначала своими куклами, потом вызывающей одеждой и аморальным поведением. Без нее истерия не вспыхнула бы.
– Ее признали невиновной, – ощетинилась я.
– Да, в тысяча шестьсот восьмидесятом – только в это никто не поверил. Особенно когда в стене ее подвала нашли безголовых, проткнутых булавками кукол. А после Бриджит не сделала ничего, чтобы помочь другим колдуньям, попавшим под подозрение. Такая вот независимая. – Джиллиан понизила голос. – Прямо как твоя мать.
– Прекрати, Джиллиан! – Воздух вокруг нас сделался неестественно холодным и чистым.
– Твои родители задирали нос, как и ты. Думали, что поддержка кембриджского ковена им ни к чему. Ну и поплатились.
Я зажмурилась, но образ, который я пыталась забыть всю свою жизнь, никуда не делся. Изувеченные, окровавленные тела отца и матери, лежащие в меловом кругу где-то в Нигерии. Тетя ничего не хотела рассказывать, и я пошла в городскую библиотеку, где впервые увидела эту фотографию и броский заголовок над ней. После этого меня много лет преследовали кошмары.
– Кембриджский ковен не смог бы предотвратить их смерть. Их убили перепуганные люди на другом континенте. – Я вцепилась в подлокотники кресла, надеясь, что Джиллиан не заметит, как побелели мои костяшки.
– Это были не люди, Диана, – с неприятным смешком сказала она. – Иначе их давно бы поймали. – Она нагнулась, приблизив свое лицо к моему. – Ребекка Бишоп и Стивен Проктор что-то скрывали от других колдунов. Нужно было выяснить, что именно. Жаль, что они погибли, но их смерть была неизбежна. Мы даже представить себе не могли, какой силой обладал твой отец.
– Не смей говорить о моих родителях так, будто они твои! Их убили люди. – В моих ушах стоял рев, холод вокруг усиливался.
– Уверена? – От шепота Джиллиан меня пробрал озноб. – Ты же колдунья – ты знала бы, если б я тебе солгала.
Я постаралась не выдать растерянности. То, что сказала Джиллиан, не могло быть правдой, но типичных признаков лжи – гнева или всепоглощающего презрения – я действительно не ощутила.
– Подумай о Бриджит Бишоп и своих родителях, прежде чем отвергать очередное приглашение ковена. – Дыхание Джиллиан щекотало мне ухо. – У колдуньи не должно быть секретов от других колдунов, ничего хорошего из этого не выйдет.
Она выпрямилась – теперь меня щекотал ее взгляд. Я упорно смотрела на закрытую книгу.
Она ушла. Температура снова стала нормальной, сердцебиение унялось,