Комната. Эмма Донохью

каналах показывают в основном людей, сотни которых вмещаются в экран, за исключением одного человека, который крупнее и ближе всех. У них вместо кожи одежда, их лица – розовые, или желтые, или коричневые, или пятнистые, или волосатые, с очень красными губами и большими глазами, уголки которых подкрашены черным. Они много смеются и громко кричат. Я хотел бы смотреть телевизор не переставая, но от этого портятся мозги. До того как я спустился с небес, Ма целый день не выключала телевизор и превратилась в зомби, которая похожа на привидение, но только громко топает при ходьбе. Поэтому теперь, посмотрев одну передачу, она всегда его выключает; за день клетки в мозгу снова нарастают, и после ужина мы смотрим еще одну передачу, а во время сна мозг снова увеличится.

      – Давай посмотрим еще одну, ведь сегодня мой день рождения. Ну пожалуйста!

      Ма открывает рот, а потом закрывает. Она говорит:

      – Хорошо, давай посмотрим. – Она выключает звук во время рекламы, потому что реклама съедает мозги гораздо быстрее, чем все другие передачи, а если звука нет, то она не попадает в уши.

      По телевизору показывают игрушки, отличный грузовик, трамплин и биониклы. Два мальчика воюют, держа в руках трансформеры, но я вижу, что это дружеская схватка, а не драка плохих мальчишек.

      После этого начинается новая передача, это «Губка Боб – Квадратные Штаны». Я подбегаю, чтобы потрогать его и еще Патрика, морскую звезду, но не головоногого моллюска – от него меня бросает в дрожь. Это страшная история об огромном карандаше, и я смотрю ее сквозь мамины пальцы, которые в два раза длиннее моих.

      Ма никого не боится, за исключением разве что Старого Ника. Большей частью она называет его просто «он». Я даже не знал его имени, пока не увидел мультфильм о старике, который приходит ночью и которого зовут Старый Ник. Я называю так реального человека, потому что он тоже приходит ночью, но он совсем не похож на парня в телевизоре – у того есть борода. Однажды я спросил у Ма, действительно ли Ник старый, и она ответила, что он почти в два раза старше ее, а это очень много.

      Как только передача заканчивается, Ма встает и выключает телевизор.

      Моя моча желтая от витаминов. Я сажусь покакать и говорю какашкам:

      – До свидания, плывите в море. – Смыв их, я смотрю, как со звуком бабл-гёгл-вёбл бачок заполняется водой. Потом я тру свои руки до тех пор, пока мне не начинает казаться, что с них вот-вот слезет кожа. Так я узнаю, что хорошо вымыл руки. – Под столом – паутина, – говорю я, хотя совсем не собирался этого делать. – Там паук, он настоящий. Я видел его два раза.

      Ма улыбается, но не по-настоящему.

      – Пожалуйста, не смахивай ее веником. Потому что паука на ней нет, но он может вернуться.

      Ма становится на колени и смотрит под стол. Я не вижу ее лица, пока она не закладывает волосы за уши.

      – Знаешь что? Я оставлю паутину до уборки, хорошо?

      Уборка бывает по вторникам, значит, еще три дня до нее.

      – Хорошо.

      – Знаешь