Впрочем, Ставрогин бы не удивился, если бы кот заговорил. Он даже был уверен, что однажды это обязательно произойдет. Только кот то ли смущался, то ли выжидал более подходящего момента, чтобы удивить Матвея.
Ставрогин медленно потягивал кофе и наблюдал за картинкой головизора. Он выжидал. Что-то еще должно было произойти. Его сегодняшняя охота должна была сказаться на ткани реальности. Матвей знал это. И он выжидал, медленно вращались колеса мыслей в голове.
Ставрогина смущал полицейский, который нагнал его в нескольких шагах от дома. Он нес какую-то беспросветную чушь, ощущая дискомфорт в его присутствии, но этот полицейский упомянул парк. Почему он это сделал? Неужели постовой был свидетелем происшедшего? Сомнительно. Если бы коп все видел, то вряд ли бы осмелился подойти к Матвею. Ставрогин знал о том, что когда он готовится к пришествию Дара, а затем встречает его, вокруг распространяется волна ужаса, которая словно силовое охранное поле распугивала всех недоброжелателей, могущих помешать Изменению. Такие же чувства испытывала и жертва, только ужас парализовал ее, лишал возможности сопротивляться. Хотя последняя жертва, наемный убийца, называющий себя Жнец, оказался сильным противникам. Он даже показал коготки, только они оказались картонными и сломались после первого же выпада…
Но вопрос оставался открытым: почему к нему подошел полицейский? Что он хотел от Ставрогина? И почему так поспешно ретировался, точно почувствовал свою уязвимость? Матвей уловил в нем ауру жертвы, но был измотан, удовлетворен и не хотел охотиться. Только в случае опасности. Значит, полицейский представлял для него опасность. Он собирался арестовать его, но потом передумал. Эта версия заслуживала внимания. Если полицейский размышлял о его задержании, стало быть, у него были на то серьезные основания. Основание могло быть только одно: полицейский стал свидетелем явления его Дара.
Это было плохо. Если не сказать хуже.
Ставрогин поставил чашку с кофе на стол и полез в задний карман брюк. Карман оттопыривала внушительная пачка денег. Он вытащил ее на свет, раскрутил и, оценив на вскидку, бросил на стол. Изменение принесло ему что-то порядка ста тысяч рублей. Сумма приличная – три годовых зарплаты полицейского, попавшегося получасом назад ему на пути.
Так было всегда, когда просыпался Дар и происходило Изменение. После него Матвей обнаруживал у себя деньги. Все купюры новенькие, хрустящие – будто только что покинули банковские закрома. Откуда они берутся у него, и кто ему платит за Дар, Ставрогин