Я поставил перед ним чашку кофе. Несколько минут он неподвижно сидел, погруженный в свои мысли, а затем поднял голову.
– Послушайте, Дэвид, я был не до конца честен с вами…
– Вы говорите о состоянии здоровья Харриса?
На его лице появилось выражение неловкости и замешательства.
– Да, но есть и еще кое-что… Верно, Харрис чувствовал себя не так хорошо, как я вам тогда сказал. Два года назад он пережил небольшое нарушение мозгового кровообращения, которое почти не оставило никаких последствий. Впрочем, я не знаю, насколько нам удалось сохранить это в тайне. Но он был сердечником и, несмотря на курс лечения, который проходил, знал, что приступ может случиться с ним в любое мгновение. В конце концов он сжился с этой мыслью.
Внезапно на губах у него появилась улыбка.
– Уоллес не боялся смерти. Возможно, он был мнительным, но считал, что прожил очень наполненную жизнь и сделал все, о чем мечтал. Он не переставая читал труды стоиков[28]. «К самому себе» Марка Аврелия…[29] Он мне мог все уши прожужжать этой книгой! Часто он цитировал мне эту фразу: «Не надо сердиться на события». К несчастью, мне так и не удалось разделить его оптимизм…
Кроуфорд замолчал и повернул кофейную чашку на блюдце. Мне показалось, что теперь он пытается выиграть время.
– Так что вы хотели мне сказать?
Такой резкий тон я выбрал нарочно, очень опасаясь, как бы Кроуфорд не поменял мнение и не прекратил свою исповедь.
– Уоллес сказал мне, что говорил с вами об Элизабет… я хотел сказать, о вашей матери.
Наконец-то мы заговорили о том, о чем должны были с самой первой встречи.
– В своем кинозале он показал мне рабочий материал из «Покинутой».
– Знаете, это исчезновение его глубоко затронуло. Многие называли Уоллеса бессердечным. В большинстве случаев это были критики, никогда не встречавшиеся с ним лично, но считавшие его фильмы слишком холодными. На самом деле он был очень застенчивым человеком с привычкой не доверять другим. За много лет он в конце концов сумел нарастить себе панцирь.
– У меня сложилось о нем точно такое же впечатление.
– Что же касается вашей матери… Думаю, что Уоллес всегда чувствовал себя немного виноватым в том, что с ней произошло. Когда снимаешь фильм, несмотря на враждебность и напряжение, рано или поздно чувствуешь, что создал настоящую команду. Уоллес дал Элизабет шанс, он действительно очень хотел сделать из нее великую актрису. Никто и предположить не мог, что ее исчезновение останется необъясненным. Прошли недели, расследование топталось на месте, продюсеры были вынуждены пригласить эту Кларенс Рейнольдс… Но ничего больше не было по-прежнему. Взяв на себя обязательства относительно съемки, Уоллес смог справиться с ситуацией, но едва закончился монтаж, как он впал в депрессию.
– Депрессию?
– Об этом известно