Ехать надо было на метро до Сокола, дальше на трамвае. Когда мы приехали, было в районе обеда рабочего дня. Дядя Володя был на работе, дома была его жена тётя Оля и их две маленькие дочери. Жили они в небольшой комнате коммунальной квартиры, которая располагалась на втором этаже двухэтажного барака.
Мы поняли, что дядя Володя свою жену предупредил о моём возможном появлении, но она никак не ожидала, что я появлюсь в обществе девушки. Самый большой для неё вопрос был, как нас разместить спать. Лечь нам можно было только на полу, на небольшом свободном пятачке, и естественно только рядом, «а что по этому вопросу скажут её девочки»? Этот вопрос волновал её больше всего. Старшей девочке Тане было около шести лет, я думаю, этот вопрос её волновал меньше всего. Мы понимали, что задерживаться можно было здесь максимум на одну ночь, завтра же нам необходимо переехать в общежитие. Что на следующий день мы и сделали.
На следующее утро, к открытию приёмной комиссии, мы поехали в МАИ. В приемной комиссии нашим аттестатам здорово удивились. В их практике ещё не было, чтобы абитуриенты предъявляли обычный аттестат с оценками медалистов. Однако после нашего разъяснения согласились принять документы на общих основаниях для участия в конкурсе.
Не могу не вспомнить с большой благодарностью секретарей приемной комиссии от самолетостроительного факультета Екатерину Петровну и Лиду. Екатерина Петровна была преподавателем кафедры технологии самолетостроения, а Лида аспиранткой. Я не знаю, чем я им понравился, но в моей судьбе они, особенно Екатерина Петровна, сыграли большую роль. Ниже я об этом расскажу.
Дней за десять до начала конкурсных экзаменов мы получили из дома известие, что Альбине утвердили золотую медаль, а мне в серебряной отказали. Альбина прошла собеседование, была зачислена студенткой на самолетостроительный факультет и уехала в Котельнич за вещами к предстоящей учебе. Я остался готовиться, а затем сдавать конкурсные экзамены. Сдал я их без троек. Из шести экзаменов у меня было четыре четверки и две пятерки. Для выпускника провинциальной школы это было очень даже хорошо.
Почти все ребята, жившие со мной в общежитии, или «вылетели» после математики и физики, или сдали экзамены существенно хуже меня. Москвичи, с которыми я познакомился, сдавали тоже хуже. Поэтому я был полностью уверен, что поступил.
Не понял я тогда необычное поведение секретарей приёмной комиссии при сдаче мной экзаменационного листа, мне показалось, что они что-то хотят мне сказать, но в данных обстоятельствах не могут. Однако, значения этому не придал, да и ждать не хотелось, так как народу в приёмной комиссии было много, а меня ожидал мой школьный приятель Виктор Лесных, с которым мы должны были поехать гулять по городу.
Каково же было мое удивление, когда, придя после выходного дня, я не нашел себя в списке зачисленных. Секретари комиссии самолетостроительного факультета сказали мне,