Иногда вечерами Рамдас совершал прогулки к океану. Он обнаружил на берегу огромный камень, выдающийся в море, и, взгромоздившись на него, подолгу глядел на огромные волны, с грохотом бьющиеся о скалы. Под ногами шныряли морские крабы, над головой летали белые чайки, длинная лента песка искрилась на солнце. На исходе дня его ожидало одно из самых впечатляющих зрелищ – закат солнца. Постепенное погружение пылающего диска в глубины синего моря завораживало его взор. Здесь, на берегу, несмотря на оглушительный рокот волн, он ощущал покой, не поддающийся описанию.
Так шли его дни – в молчании, посте и омовениях в пруду. Кто-то из сельчан, прослышав о его голодании, пытался прервать его, уговаривая отведать молока или фруктов. Но он был равнодушен как к дарам, так и к дарителям. Как-то раз во время своих бесцельных блужданий он вышел к рынку, где большинство продавцов были мусульманами.
– Кто этот человек? – спросил прохожий у торговца, указывая на Рамдаса.
– Так, один полудурок, – ответил тот, покрутив пальцем у виска.
Рамдас расслышал это замечание и, подойдя поближе, поправил торговца:
– Нет, брат, «полудурок» – это слабо сказано. Почему не сказать правду – «полный дурачок»?
Лавочник опешил, услышав это неожиданное странное признание. Рамдас пошел своей дорогой.
Следует упомянуть, как голодание влияло на Рамдаса. На третий день он начал чувствовать физическую слабость. Спустя еще три дня передвижение стало даваться ему с большим трудом. Он не мог дойти до пруда без остановок, и несколько раз ему приходилось присаживаться и отдыхать. Тело, естественно, изрядно исхудало. На восьмой день он мог только ползти к пруду на четвереньках, чтобы окунуться и выпить воды. Остальное время он лежал пластом на спине на гладком полу комнаты, а когда пытался приподняться, ему казалось, что спина приклеена к полу. Он бодрствовал день и ночь. О сне не было и речи. Он не ощущал никакого дискомфорта в теле, кроме сильной физической слабости. В уме, занятом привычной и беспрерывной работой – памятованием Бога, царил абсолютный покой. Когда он неподвижно сидел или лежал, сознание тела часто покидало его.
На девятый день к нему в храм Дэви пожаловал местный староста из общины Сарасватов и предложил дары – молоко и бананы. Рамдас дал ему понять, что пока что приказа «на еду» от Бога не поступало и он не имеет понятия, когда закончится пост. При этом он пообещал другу, что когда это произойдет, первая трапеза состоится непременно в его доме. День этот оказался не за горами. Пост длился еще два дня, после чего Рамдас побрел к дому Сарасвата. Идти пришлось больше мили, и несколько раз он подолгу отдыхал по дороге.
Добрый друг, как и его благочестивая жена, почтили за великую честь покормить Рамдаса. После еды Рамдас,