которые, по их же словам, подвергли главу эксп[едиции] такому «драстик тритмент». Формула эта должна всегда стоять перед глазами и самого Уол[леса]. Если бы не эти спесимэны
[291], то, конечно, Н.К. мог бы выехать на эксп[едицию] раньше и иметь лишнего ботаника для сбора семян и трав. Неужели все обстоятельства несчастливого начала этой эксп[едиции] уже испарились из ее памяти? Что же касается до того обстоятельства, что Юр[ий] не должен был уезжать до отправки семян из Харб[ина], то могу сказать, что очень прискорбно, что сотрудники их не выполнили их приказа о немедленной отправке. Но неужели же Модр[а] и Г[алахад] забыли о всех прочих обстоятельствах и не могут понять, что отъезд мог быть вызван срочною необходимостью? Я полагала, что эти соображения приняты во внимание. Кроме того, если сам глава Деп[артамента] выказывает доверие и понимание, то и все подчиненные следуют этому примеру, и с этой точки зрения меня никто не собьет. Что же касается до денежных ренумераций, то и здесь много неточностей. Впрочем, Вы имеете письма Н.К. и можете видеть, сколько уходит на десятипроцентное вычисление и при перемене на местную валюту. Также при обсуждении о суммах, израсходованных на обмундирование, то нужно всегда принимать в соображение климатические и прочие местные условия. Нельзя базироваться на базарных ценах, сущест[вующих] сейчас в Ам[ерике]. Также, думается мне, есть некоторая разница между двумя хулиганами и именем и положением, занимаемым Н.К. и Юр[ием]. Но, конечно, если сами мы этого не понимаем, то как можем мы ожидать, что другие, да еще враждебные элементы, поймут это. Если бы сама Модр[а] понимала все величие происходящего и на что идут все силы и заработки Н.К., то она нашла бы достойные и огненные слова, чтобы разбить и прекратить все вражеские нашептывания. Пора ей понять, что Н.К. строит общее благополучие и без успеха Н.К. не будет успеха и у М[узея]. Так пусть Модра запомнит, что недостойно критиковать тех, кому мы обязаны и кто несет страшное бремя. Если сами мы не умеем почтить и подчеркнуть своего уважения и доверия к Н.[К.], то как можем мы рассчитывать на доверие Вел[икого] Вл[адыки] к нам? Мое сердце так болит, чуя всю глубину непонимания Модры. Приношу мою благодарность Логв[ану] за то, что он известил меня о том, что обсуждения о ценах продолжаются. Это нужно знать, и, надеюсь, что Н.К. предупрежден. Мы должны стоять на дозоре и всячески охранять имя, как это завещано нам. Пишу это Вам, родные мои, чтобы Вы знали, как больно мне слышать критику тех, кто так устремлены и напряженно идут среди величайших опасностей. Позднее напишу об этом и самой Модре, но сейчас, ввиду того что письмо это может прийти накануне Великого Исторического Дня, не хочу отнимать силы ее. Пусть приложит все старания с прессой, хотя, конечно, и это сейчас настолько ей облегчено.
Духом и сердцем с Вами, любимые, чуйте, как горит сердце мое в радости великого строительства. Спасибо, спасибо Вам, родные, за это облегчение непомерной Ноши Вел[икого] Вл[адыки]. Шлю Вам, мои огненные человечки, всю любовь, всю нежность и все доверие. Будем героями, будем гигантами духа. Пусть знак
