– Амада Мазу?
– Верно. Теперь приготовься услышать самое главное. Мазу приказал Туро любой ценой найти и отбить экипаж русского вертолета. Так что несколько дней предлагаю не дергаться, а тихо посидеть в лагере – о нем повстанцам ничего не известно. Когда поисковая операция перетечет в завершающую фазу, осторожно проведешь разведку деревни.
– Какова численность поисковой группы?
– Приблизительно двадцать пять – тридцать человек, но состав группы периодически меняется.
– Скоро начнется сезон дождей, и остров, на котором находится лагерь, почти полностью уйдет под воду, – напомнил капитан. – Алекс, мои люди измотаны марш-бросками и духотой. Нам требуется нормальный отдых.
– Не волнуйся, мы эвакуируем вас до начала дождей. Удачи, «Босфор»! Регулярно докладывай о своих вылазках.
– Понял.
– До связи…
– …Несколькими годами позже мне довелось побывать в Питере вторично, – с загадочной и слегка ехидной улыбочкой продолжал рассказ Михаил. – У меня случился лейтенантский отпуск, и переехавший в Питер друг детства пригласил в гости. Помня о первых впечатлениях, я долго отказывался, но он пообещал: «Будем бухать на родительской даче и в город даже не сунемся». В общем, ничего не предвещало беды…
Прямоугольный бревенчатый блиндаж, где обитали вертолетчики, был небольшим – около двадцати пяти квадратных метров. Вдоль длинной западной стенки стоял топчан, собранный из тонких отесанных бревен. На общей лежанке с относительным удобством могло разместиться до двенадцати человек. Поверх бревенчатого настила спецназовцы набросали свежих пальмовых и тростниковых листьев. Каждая из длинных стен блиндажа имела узкие окошки, которые при обороне использовались в качестве бойниц. Дерево не пропускало внутрь помещения невыносимое пекло, а благодаря грамотному расположению окон здесь гулял приятный сквознячок.
– …Другана звали Витькой. Учился он на последнем курсе университета, но в аудитории появлялся крайне редко, так как в основном подрабатывал экспедитором в какой-то компании – сопровождал продуктовые фуры и рефрижераторы в Финляндию и обратно. В общем, я повелся на его уговоры и поехал, – приняв сидячее положение, закурил Гусенко.
– И что же? – поправил Равиль сетку на окне. – Опять обломился на бабе?
– Нет, баб в тот раз не было. Мы действительно отправились на дачу, где истопили ядреную русскую баню, парились, пили ледяную водочку под отменную закуску и вспоминали юность. Все было отлично: отдохнули, погрели косточки, нажрались в зюзю… И вдруг звонок на сотовый друга. «Да, слушаю. Что? Почему я? У меня же выходные!.. Опять некому ехать?… Да вы уже достали, суки! Что?… Оплата по двойному тарифу?… Сейчас… дайте подумать… Ладно, черт с вами – собираюсь…» Короче, сосватало ему начальство внеочередную поездку в Финляндию за партией продуктов…
Лежа на жестком самодельном топчане, Карбанов в «фоновом режиме» слушал второго пилота, а заодно размышлял над тем, что произойдет, если придется задержаться на острове дольше расчетного срока.