У ворот Петрограда (1919–1920). Г. Л. Кирдецов

в лице Юденича…

      Эстонцы были возмущены: они говорят о независимости, о декларации права на самоопределение, у них своя армия, свое правительство, свое дипломатическое представительство в Лондоне и Париже, Англия помогает им оружием и деньгами, за ними вообще «ухаживают», а русские, которые сами нуждаются в их помощи, предлагают им вернуться к status quo ante[11], т. е. капитуляцию. Я успокоил, насколько мог, господина Ханко, написал ряд успокоительных писем моим ревельским политическим друзьям и вновь принялся за работу. А. В. Карташев постепенно стал склоняться на устройство совместного со мной собеседования с Ханкой, который должен был получить соответствующие полномочия из Ревеля для всестороннего принципиального обсуждения вопроса о кооперации и выработке условий политической конвенции. Совещание состоялось через несколько дней в гостинице Societetshuset «в атмосфере внешнего взаимного благожелательства». Ханко, не стесняясь, говорил, что в стране нарастает недовольство против русских, которые передали дело антибольшевистской борьбы в руки правых организаций, самолично образовавшихся; что правительство Эстонии этим организациям определенно не верит, что если гельсингфорской политической организации идея совместных военных действий против Петрограда желательна, то им должна предшествовать торжественная и искренняя декларация права эстонского народа на самоопределение. Он, Ханко, как и все правительство Эстонии не сомневаются, что при этом условии народный голос на предстоящих в скором времени выборах в Учредительное собрание выскажется не только в пользу военного сотрудничества, но и за сохранение более или менее прочной федеративной связи с Россией после изгнания большевиков…