Действительно, в этот момент граф открыл глаза и с испугом осмотрелся. Какое-то время он, стиснув зубы, с отчаянием разглядывал эти шесть склонившихся над ним физиономий, а затем, приняв гордый вид, промолвил:
– Что ж, я в ваших руках, грязные разбойники: кончайте меня, да поскорее!
– Нет, монсеньор, – холодно проговорил Буридан. – По крайней мере, не сейчас. Убью я вас лишь в том случае, если вы сами меня к тому принудите. Если помните, у меня уже была возможность отправить вас на тот свет…
– Иа! – подтвердил Бигорн.
– Но я сохранил вам жизнь, – закончил Буридан. – Пока что идите… И не волнуйтесь: мы направляемся не к Монфокону… Так что не заставляйте вас упрашивать – идите сами, если дорожите жизнью.
Валуа бросил мрачный взгляд на свой особняк. Он увидел, как по дому носятся люди с факелами, услышал крики зовущих его лучников, но, понимая, что сопротивление бесполезно, и, возможно, надеясь на сей раз отделаться дешево, сказал:
– Хорошо, я пойду с вами по доброй воле!..
Отряд было двинулся в путь, но Бигорн остановил друзей, подняв руку.
– И куда же мы пойдем? – спросил он. – Мессир Филипп д’Онэ больше не может привечать нас в своем доме, который теперь для нас, что капкан для волков… А вы, я вижу, все еще живы? – (Филипп пренебрежительно пожал плечами.) – Не бойтесь, это ненадолго!.. Не можем мы укрыться и у госпожи Клопинель, которая, к слову, выставила меня за дверь с помощью метлы. Кабачок Кривоногого Ноэля представляется мне тем более недостойным монсеньора, что вышеназванный Ноэль, вероятно, сочтет себя оскорбленным – да он и сам вам это скажет – одним присутствием в его заведении господина графа и тотчас же отправится за королевской стражей или полевой жандармерией, а то, глядишь, и за обеими сразу, да еще и патрулем в придачу. Так что повторяю мой вопрос: куда пойдем?
– А не отправиться ли нам к Аньес Пьеделе? – предложил Готье. – Она меня очень любит, даже несмотря на мои измены, милая Аньес просто жить без меня не может, так что, полагаю, у нее…
– Пойдемте, – перебил его Буридан, – я знаю одно местечко, где мы сможет укрыться и предложить монсеньору достойное его гостеприимство. Никто, даже сама королева, не подумает нас там искать.
В то же время он шепнул пару слов на ухо Бигорну, с уст которого сорвалось глухое восклицание, затем на ухо Филиппу и Готье д’Онэ: первый сделался бледным как смерть, второй содрогнулся от ужаса. Несмотря на эти признаки изумления и страха, они зашагали прочь от особняка Валуа, и вскоре небольшой отряд – посреди него, мрачный и задумчивый, продвигался, не оказывая и малейшего сопротивления, сам граф де Валуа – растворился в ночи. Пройдя вдоль внутренней линии укреплений, они вышли к Сене напротив того небольшого островка, что позднее стал зваться островом Антраг, а еще позднее – островом Лувье, спокойно, без каких-либо злополучных встреч, перебрались на левый берег на одной из тех многочисленных лодок, которые моряки оставляли привязанными к тополям, росшим