Однако при Дворе, да и в народе, открыто недолюбливали «англичанку». В Берлине была достаточно сильна «русофильская партия», ориентировавшаяся на укрепление союза с Самодержавной Россией. Правящим кругам Лондона требовалось окончательно упрочить свой успех, для чего им был нужен воспитанный в английских ценностях германский император. Кронпринц Фридрих на эту роль подходил недостаточно, поэтому надежда была на его потомство.
25 января 1859 г. у Фридриха и Виктории родился сын принц Вилли, который в 1888 г. стал германским императором Вильгельмом II. Британский историк Д. Макдоно уверен, что «для будущего кайзера программа была разработана задолго до его рождения. Соединить военную мощь Пруссии и парламентский либерализм Англии – в этом заключалась миссия Вильгельма. Брак его родителей, наследного принца Фридриха Вильгельма Прусского и английской принцессы Виктории, был начальной фазой политического проекта, который должен был завершить их наследник»{564}. Таким образом, «маленький Вильгельм призван был стать воплощением англо-прусского альянса»{565}.
Однако с первых же дней «проект» не заладился. Ребенок при родах едва не скончался от долгой асфиксии, результатом которой стали левосторонний тремор (подергивания на лице и судороги) и сухость левой руки, которая на несколько сантиметров была короче правой. Маленького Вильгельма пытались лечить тогдашними средствами (в частности, электрошоковой терапией), которые он сам позднее определял «пытками». Несомненно, что эти физические недуги наложили свой отпечаток на личность будущего императора. Кроме того, он явно не испытывал избытка материнской любви. Виктория, которая восприняла рождение больного ребенка прежде всего как удар по своим проанглийским планам, явно недолюбливала своего первенца.
Чем больше взрослел Вильгельм, тем больше разочаровывалась в нем его мать. «Он от природы ужасный бездельник и тунеядец, он ничего не читает, разве что идиотские истории ‹…› у него нет жажды знаний, – жаловалась она в 1877 г. – я боюсь, что его сердце совсем невоспитанно»; у Вильгельма нет «скромности, доброты, доброжелательности, уважения к другим людям, способности забывать о себе, смирения». Виктория желала, чтобы удалось «сломить его эгоизм и его душевную холодность»{566}.
Неудивительно, что Вильгельм платил матери теми же чувствами, которые невольно переносились им и на Англию. Военные парады прусской армии в честь разбитых ею Дании, Австрии, Франции, величественный дед-император, героический отец, непосредственный участник победоносных войн, – всё это наполняло душу мальчика гордостью за свою родину. Поэтому мать со своим презрением к Пруссии и любовью к Англии вызывала в юном Вильгельме непонимание и раздражение. Будущий кайзер не раз сокрушался, что «герб нашего рода запятнан, а империя загнана на