– Только брату моему не говорите.
– А ваш брат…
– Он собирается создать версию, продвигающую исламские ценности. Пятьдесят тысяч баллов за совершение хаджа, пять тысяч баллов за каждое прямое благотворительное пожертвование и так далее. Я сказала, что не уверена, что Аллах действует так же, через бонусные алгоритмы и ваучеры на шопинг, однако вот… – Легкий взмах рукой ладонью вверх, словно она хочет оторвать зал от фундамента и исследовать его. – И возникнет впечатление, что все идет… очень хорошо.
Судя по всему, в свое время она знала, что значит «очень хорошо», но, похоже, нынешние времена корректируют прежнее значение.
Я открыла рот, чтобы сказать: о, как же это увлекательно – но времени уже не осталось. Вирус, девять дней назад запущенный на электрическую подстанцию, оживает точно в срок и отключает в Дубае примерно тридцать процентов электроснабжения.
Лампы мигают, затем тускнеют, после чего загораются по-прежнему, когда аварийный генератор гостиницы подключается и восстанавливает положение. Музыка на мгновение умолкает, затем звучит снова, голоса понижаются до шепота, после чего их гул возобновляется с прежней силой. Женщина быстро смотрит на потолок, затем глядит в окна, туда, где за чертой воды, на берегу погасли узоры огней.
Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь…
– Это на подстанции, – задумчиво произнесла она. – Наверное, просто какой-то сбой.
– У моей подруги было «Совершенство», – сказала я. – В то время я не думала, что она несчастна.
– Извините, – ответила женщина. – Как ее звали?
– Рейна.
…Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать, шестнадцать…
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь еще, что-то банальное, но вместо этого обнаружила, что протягиваю ей руку, которую она пожала.
– Меня зовут Хоуп.
– Филипа, – представилась она. – А вы гораздо интереснее, чем пытаетесь выглядеть.
– А вы – совсем другая, чем думают о вас люди?
Она втянула нижнюю губу, подняла взгляд к потолку, словно выискивая яркую шелковую нить среди переплетений паутины.
– По-моему, именно так. В точности так.
…Шесть, пять, четыре…
До тетушки Лины – семь шагов, застежка у нее на шее несложная. Я тут недавно ночью три часа тренировалась на таком же замочке с закрытыми глазами. Между мной и целью – три человека, теперь – четыре, движение людей по залу играет против меня.
Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь значительное, однако в переплетении служебных коридоров и не очень надежно запертых дверей в подвалах отеля наконец-то взрывается мой небольшой кусочек пластита.
Взрыв не потряс здание, его энергии хватило как раз на то, чтобы разорвать кабели, к которым была присоединена взрывчатка. Мгновенно наступила темнота, как хватающие за горло руки. Пройдет всего несколько секунд, прежде чем кто-то заподозрит неладное, несколько минут – прежде чем инженеры обнаружат неисправность. Генераторы, когда я осматривала