Для создания Конной армии у нас имеются все возможности. Хорошей основой для этого послужит Конный корпус. Из состава любой дивизии корпуса можно будет вывести кавалерийскую бригаду и, взяв ее за ядро, сформировать за счет добровольцев третью кавалерийскую дивизию. Можно создать эту дивизию и за счет конных частей войсковой кавалерии. При желании можно создать второй конный корпус и свести два корпуса в армию.
Наш корпус накопил опыт по организации своих высокооперативных тылов. Тылы корпуса находятся в настоящее время в хорошем состоянии и послужат базой для развертывания армейского тыла. Тылы армии явятся прочной опорой для действий боевых частей и соединений, ликвидируют абсолютно неудовлетворительное положение со снабжением, которое существует теперь.
Я уверен, что создание Конной армии – это не пустой эксперимент, а назревшая необходимость. Она (Конная армия) явится не только серьезным противовесом белогвардейской казачьей коннице, но и могучим средством в руках фронтового или главного командования для решения задач в интересах фронта и, не исключено, в интересах всей Советской республики.
Я, безусловно, рассчитываю на Ваше глубокое понимание существа моего предложения и надеюсь, что вы не только поддержите его, но и лично примете решительные меры. Думаю, что это предложение поддержит и А. И. Егоров.
Если вопрос создания Конной армии будет решен положительно, то у меня к Вам будет еще одна большая просьба. Пришлите, пожалуйста, человек 300 рабочих-коммунистов. Они будут укреплять ряды бойцов-кавалеристов, разъяснять им насущные задачи нашей революции, повышать сознательность, а следовательно, и боеспособность. Необходимость в коммунистах вызывается тем, что подавляющее большинство бойцов-конников составляют крестьяне. Они хорошие, храбрые бойцы, но тянутся к земле больше, чем к политике, а отсюда не всегда правильно разбираются в целях и задачах нашей борьбы за победу Советской власти».
Заканчивая свое письмо, я писал Сталину, что о состоянии корпуса, его боевых делах и наших нуждах дополнительно доложит ему лично Щаденко.
Между тем, наше наступление Конного корпуса продолжалось. Утром 4 ноября я собрался поехать в 4-ю дивизию, но меня задержали неожиданные гости.
Во двор домика в селе Стадница, занимаемого штабом корпуса, въехали сани. Их понуро тянули две невзрачные лошадки. Впереди саней следовал всадник, позади – второй. Первый спрыгнул с коня и, сказав несколько слов своему товарищу, направился в штаб.
В санях сидели двое мужчин. Один из них приподнялся, желая, видимо, вылезти, но, услышав резкое приказание: «Сидеть!», отданное всадником, развел руками и опустился в сани.
Через минуту дверь дома с шумом отворилась и вошедший доложил:
– Товарищ командир корпуса! Разъезд 2-й бригады 6-й дивизии доставил в ваше распоряжение двух буржуев, а может купцов.
– Каких