Кроме сербов, коммерцией в городе занимались и евреи, которые имели в Белграде свою улицу, и держали в руках торговлю зерном. Жили они в огромном абхехаме (трехэтажной постройке с бесчисленным множеством комнат, кухонь и подвалов), неподалеку от паромной переправы из Белграда в Тимишоар.
Но наиболее мощным купеческим сообществом, насчитывавшим около двухсот человек, считалась дубровницкая колония, расселившаяся по берегу Дуная. А еще в Белграде занимались торговлей и ремеслами армяне, прекрасные ювелиры и золотых дел мастера, которые владели и банковским делом.
Собственно говоря, серьезный разговор между Юреком и Младеном Анастасиевичем как раз и начался с дубровницой колонии.
– Нас начали теснить хорваты, выходцы из Дубровника, – озабоченно сказал сербский купец. – Торговать зерном им стало невыгодно из-за более оборотистых евреев, у которых хорошие связи в Истанбуле, и они организовали несколько мануфактур по производству тканей. Конечно, нашу компанию им не перебить, но такая конкуренция может принести нам убытки.
– Да, это скверно, – вяло согласился Кульчицкий.
Годы шли, пятилетний срок согласно договору, после которого он станет не просто свободным, а совершенно свободным, постепенно двигался в нужном направлении, и Юрека вполне устраивало его положение. Ему дали скромную комнатку в доме, принадлежащем «Восточной Торговой Компании», платили хоть и немного, но на еду и одежду хватало, и он чувствовал себя превосходно.
В принципе, он мог, наплевав на договорные обязательства, в любой момент покинуть Белград для того, чтобы добраться в родные края, но его останавливало отсутствие необходимого количества денег. Путешествовать с тощим кошельком – скверная затея. А тупо украсть деньги компании Юрек не мог – совесть не позволяла. К тому же он не сомневался, что по его следу пустят погоню, и скрыться от опытных ищеек Младена Анастасиевича он не сможет.
Конечно, Юрек кое-что скопил за счет сделок, которые поручал ему провести Младен Анастасиевич. Кульчицкий умел торговаться; он не раз добрым словом вспоминал Александра Маврокордато, который, сам того не ведая, преподал ему несколько важных уроков ведения торговых дел. Но все равно это были сущие гроши. На них свое дело не откроешь, а отправишься в дальнее путешествие, приедешь домой гол как сокол. И что ему тогда делать в родных Кульчицах Шляхотских? Гордиться своим происхождением и хлебать тюрю?[35]
– Но не об этом разговор, – продолжал серб. – С дубровницкой компанией мы как-нибудь управимся… Скажи мне, Ежи, не хочешь ли ты заработать много денег?
По приезде в Белград Юреку выписали документы, в которых он значился как Ежи Францишек Кульчицкий. Собственно говоря, Ежи – это имя Юрек по-польски. А Францишек – имя его отца.
Юрек