– Меня послал Хрущев, – завопил Мушкин, стараясь придать своему голосу побольше искренности. – Он связан с украинскими националистами и хочет свергнуть советскую власть.
– Врешь, сволочь, – пнула его с другой стороны Ландышева, поддержав кровавое реноме своего ведомства. – Хрущев сейчас на Юго-Западном фронте, а у тебя документы выданы в Москве. Говори, кто?
– Это Берия, Берия. Он хочет захватить власть и убить товарища Сталина.
Мы все, включая съежившегося Мушкина, посмотрели на майора, так как теперь была его очередь пинать лежачего. Однако он задумчиво посмотрел на неправильные петлицы незадачливого шпиона и покачал головой.
– Вы лжете. Товарищ Берия прекрасный организатор и все делает на совесть. – О том, что нарком лично курирует этот проект, упоминать, конечно же, не стоило. Затем, обернувшись ко мне, Куликов добавил: – Здесь нужен профессиональный следователь, так что разрешите откланяться.
Вызванный пограничник рывком поставил Мушкина на ноги, засунул обратно кляп и вывел его из палаты. Майор забрал свою фляжку, содержимое которой, к сожалению, вылилось на пол, и ушел, не забыв реквизировать у меня «вальтер», так как он мог понадобиться для следствия.
Резкие движения, которые мне пришлось делать во время этого происшествия, не прошли для меня даром, и швы на плечах разошлись. Впрочем, оказалось, это и к лучшему, так как рентген показывал, что один осколок у меня остался не извлеченным, и его желательно было удалить. Операцию решили сделать сразу же, потому что в любой момент могли привезти раненых, которым требуется неотложная помощь.
Правда, врачи предупредили, что мне нельзя делать общий наркоз и придется ограничиться местным. Это означало, что будет немного больно. Но Ландышева заверила, что будет все время находиться рядом и веселить меня разными историями.
Проводить операцию должен был сам начальник отделения, и он же ведущий хирург госпиталя Мультановский.
Верная своему обещанию, Ландышева вполголоса, чтобы не мешать врачам, стала рассказывать забавные истории. Случаи из практики ее ведомства были секретными, и поэтому она ограничилась тем, что услышала здесь же в госпитале.
– Вот недавно был случай. Одному бойцу требовалось немедленное переливание крови, а у всех медработников кровь уже взяли.
– А что, консервированной крови не было? – вяло поинтересовался я, чтобы поддержать разговор.
– Она тогда еще не поступала. И вот товарищ Мультановский, который, кстати, вас сейчас и оперирует, приказал взять у него пятьсот миллилитров, после чего продолжал операцию. При этом он еще и шутил, что работать стало легче. Это был первый случай переливания крови от хирурга прямо у стола.
– Так вот почему тут ведро с водой стоит, – догадался я. – После сдачи крови работающей бригаде врачей все время пить хочется.
– А вот еще история.