– А что, разве не красиво? – ответил он. – Сейчас генерал в моде!
Ну, не знаю, подумал я. Батюшка на такое вряд ли пошел бы. К нам обращались с предложением запечатлеть царскую семью в бутылках-бюстах, но Петр Арсеньевич ответил отказом: «Карася там в стекле, турку на барабане – куда ни шло! Но именитых людей? Да еще семью Его Величества? Не-ет, увольте! Пусть Ш-товы делают!»
У батюшки были свои принципы. Фирма Бекмана перехватила заказ Двора, на который зарились и Ш-товы, и к 300-летию Дома Романовых вышла водочная серия – семья императора в стекле.
Серия, конечно же, вызвала фурор. В Елисеевском за ней стояла огромная очередь. Но однажды я увидел на мостовой осколки разбитого императора и подумал: прав был батюшка, что отказался.
Да, Петр Арсеньевич брал не конъюнктурой, а вкусом.
Мудреную винно-водочную «грамоту» постиг он самостоятельно и вкус имел несомненный, хотя никогда не только в Академии художеств не учился, да и вообще не учился.
География семи заводов-изготовителей наших питейных посуд была самая широкая – от рижской фирмы «Керковиус и К°» до заводов, расположенных в различных российских губерниях.
Однако батюшка предпочитал иметь дело с заводами, находящимися во Владимирской губернии, что было понятно: Горбуновский стекольный завод в Судогодском уезде принадлежал Ивану Ивановичу Комиссарову, а Дубасовский стекольно-бутылочный завод – Герасиму Ивановичу Комиссарову и его сыну Михаилу Герасимовичу – нашим родственникам.
Свою дочь Марию Петр Арсеньевич выдал за Михаила Комиссарова, чей сын и привез мне каталог Торгового дома, а также доверенность брата Николая, за что я благодарен ему несказанно.
Близкие люди – они во всем близкие люди. И на кого же, как не на близких, полагаться, когда речь идет о творчестве или просто о выживании.
Расчетливый коммерсант был мой отец, но и, конечно же, он был большой художник.
Триумфом Петра Арсеньевича стала Всероссийская промышленно-художественная выставка в Нижнем Новгороде в 1896 году. Она посвящалась предстоящей коронации Николая II и Александры Федоровны. Выставка располагалась на территории около 112 гектаров.
Часть ее павильонов строили известные архитекторы того времени, среди которых были Николай Леонтьевич Бенуа52 и Федор Осипович Шехтель53, принимавший участие в реконструкции большинства наших смирновских домов в Москве и Подмосковье.
По рекомендации Саввы Ивановича Мамонтова главный павильон выставки оформил Михаил Александрович Врубель54, написавший для него панно «Принцесса Греза».
Товарищество Петра Арсеньевича представляла роскошная витрина в виде большой триумфальной арки на четырех колоннах, вся украшенная трехцветными бутылками (белые, синие и красные) под триколор русского национального флага. Эти бутылки внутри имели лампочки накаливания. Когда пропускался электрический ток, бутылки эффектно освещались. Всех бутылей с лампами было около 3000 штук!
Это