Кузнецовы. Монополисты фарфорового производства в России. Библиотека КнигиКратко

тем временам немалый. Кроме гостиничного бизнеса он и лесом приторговывал, – благо что места вокруг лесом обильны. В народе слух полз, что спаивает Яков богатых купцов из православных, как липу их обдирает… Насколько достоверны были эти слухи – одному Богу ведомо. Известно лишь, что за винопитие (как, впрочем, и за питье чая или кофия) на старообрядца накладывалась тяжелая епитимья[4]. А тут еще случай произошел, омрачивший существование потомкам великой династии промышленников. Возможно, в дворянской среде он воспринимался бы как проклятие рода, а среди нового нарождающегося класса буржуазии стал просто средством для получения первоначального капитала, который, как известно, не всегда появляется честным путем. Если обратиться к истории экономики, то мы найдем немало примеров, где первоначальное накопление капитала было сопряжено с воровством, грабежом, убийствами.

      Так что же говорили злые языки про Якова и его сыновей? Однажды ненастным осенним вечером к дому кузнеца подъехала подвода с неким богатым купцом – бедных не привечали. И пошел тут, как люди сказывают, кутеж до самого рассвета, шумно, громко, огни не гасли. А на следующий день как и не было того купца. Как в воду канул. Говорят, порешили его Яков с сыновьями, да и река Дорка рядом. Камень к телу привязали и схоронили под водой на веки вечные. Жаль, что быстрая река говорить не умеет… Все ее воды унесли без следа: и купца, а с ним заодно и свидетелей. Так люди говорят. А был ли купец? А еще ходили слухи, что фальшивые деньги печатали Кузнецовы. Особенно Терентий поднаторел в этом деле, благо и художники у него хорошие имелись, и краски. Одна из местных версий яркости фарфоровых красок на мануфактуре у Якова Васильевича – его бесчисленные опыты с красками для бумажных ассигнаций. Да кто ж их тогда не печатал, если народным слухам верить?

      Другой  версией происхождения баснословного по тем временам капитала Якова Кузнецова была помощь старообрядческой поповской общины. Возможно, он был одним из ее попечителей, подобно тому, как много лет спустя его правнук – Матвей Сидорович Кузнецов. Вполне вероятно, что его благое начинание могло иметь солидную материальную поддержку, ведь известно, что внутри старообрядческих общин сосредоточивались большие богатства. Примеров, подтверждающих это, немало. Так, крестьянин-старообрядец Ф.А. Гучков во времена гонений (особенно жестких при патриархе Фотии) получил на хранение от Преображенской общины беспоповцев[5] 12 млн рублей, которые после 1849 года стали основой его предпринимательской деятельности.

      Каждый старообрядец должен был жертвовать заработанное общине и единоверцам. Если плоды трудов предназначались только для личного обогащения, адресовались «своему чреву», а не «Господеви нашему Иисусу Христу», то такой труд признавался бесполезным («Руководство для обучения юношей в делах веры»). Этот низкий труд не был благим и не допускался по праздникам и воскресным дням. Правда, с течением времени такой труд стал допускаться и в праздники («аще