– Я тоже самому себе противен, – признался Семенов. – Ну, сколько этот блок весит, килограммов сорок? А руки до сих пор дрожат.
– Похныкали друг другу в жилетку, и вроде полегчало. – Гаранин встал. – Ну, давай.
За полчаса работы сняли и запаковали в мешки четыре блока передатчика.
– Остается «Русалка». – Семенов с нежностью погладил приемник. – Потерпи, подружка, скоро тоже погреешься.
– Твой-то приемник где? – спохватился Гаранин. – Послушаем, как в Мирном люди живут, – в порядке культурного отдыха?
Семенов принес из холла чемодан, достал небольшой приемник на батарейном питании и настроился на Мирный. Пошла морзянка.
– С Беловым работают. – Семенов прислушался и предупредительно поднял руку: – Тише…
Он замолчал и прильнул к приемнику.
– В Мирном начинается пурга. Видимость резко ухудшилась…
– Ну? – Гаранин придвинулся.
– На Молодежной второй день метет, видимость ноль, – не отрываясь от приемника, расшифровывал морзянку Семенов. – Белова может принять австралийская станция Моусон… Это запасной вариант… Белов решил пробиваться в Мирный…
– Идут, выключай, – сказал Гаранин. – Ребятам пока рассказывать не стоит.
Семенов выключил приемник. Из кают-компании послышались голоса.
– На место, «Русалочка». – Семенов с натугой вытащил блок рабочих каскадов.
В радиорубку быстро вошли Бармин и Дугин. Они тяжело дышали. Дугин сдвинул подшлемник на подбородок, снял рукавицы, сгреб со стола иней и протер сухие губы.
– Что случилось? – спросил Семенов, сдерживая неожиданно возникшее чувство тревоги.
– Беда, Николаич, – выдохнул Дугин.
– Филатов? – Семенов похолодел. – Где он?
– В порядке Веня, – успокоил Бармин. – Дизеля…
– Что дизеля?
– Разморожены. – Голос Дугина дрогнул. – Беда, Николаич…
– Фу ты, напугал. – Семенов улыбнулся, быстро взглянул на Гаранина. – Пошли, Андрей.
В ловушке
Дугин сказал правду: оба дизеля вышли из строя.
Это была катастрофа – без дизелей на Востоке делать нечего. Дизель-генератор дает электроэнергию и тепло, в которых Восток нуждается больше, чем любое другое жилье на свете. Без электричества безмолвна рация, гаснут экраны локаторов, бесполезной рухлядью становится научное оборудование. Ну а без тепла на Востоке можно продержаться недолго: в полярную ночь – не больше часа, в полярный день – несколько суток. А потом лютый холод скует, свалит, убьет все живое.
Нет дизелей – прощай, Восток!
Все эти мысли мелькали в голове Семенова, когда он осматривал следы катастрофы. Две тоненькие, еле заметные трещины, а превратили оба дизеля в груду никому не нужного металлического лома. На первом треснула головка блока цилиндров, на втором – корпус. Оба в утиль!
Не слили воду из системы охлаждения? Кто консервировал дизели в прошлом году? Лихачев