Я добавляю в ликер немного коньяка и несу эту бурду Дэле.
Она берет узкий бокал и делает пробный глоток. Чуть морщится, как неудачной шутке, но героически высасывает двумя длинными заходами.
– Мог бы добавить кусочек льда, – улыбается она снисходительно. – Но все равно – спасибо.
Приняв из ее рук бокал, я продолжаю над ней стоять. Разглядываю ее плоский животик, круглые коленки и рой родинок на левой стороне тонкой шеи. Мне хочется заглянуть ей в глаза, но они скрыты за большими очками с темно-изумрудными стеклами.
– Что? – спрашивает она. – Ты хочешь? – и щекочет прохладными пальцами под моей коленкой.
Я не хочу. У меня нет к ней в данный момент никаких чувств. Кроме, разве что, легкого любопытства. Я угадываю в этой женщине некую загадку, чей ответ должен оказаться до банальности пошлым. Я совсем не верю в ее секретарство в скромной афинской конторе. Не верю в скоротечное соблазнение заезжим фрицем, за которым последовало романтическое путешествие в Гюлистан, а в итоге – подлое бегство. Передо мной молодая красивая женщина с большим опытом отношений с мужчинами. Как легко эта стерва раскрутила меня вчера на бездумный гулеж, а после затащила, почти бесчувственного, в постель и трахнула так, что у меня до сих пор стыдливо ноют яйца. А ведь я и в нормальной кондиции не всегда и не со всеми. Я ведь помню все до мельчайших подробностей – как и что она вытворяла со мной. Далеко не всякая профессионалка решится на такую изобретательную жестокость, какую выказала эта зеленоглазая крошка, желая во что бы то ни стало обслужить меня по полной программе.
А потом, среди ночи, совершенно бесстыдно потребовала деньги. Вроде как для покупки кое-каких необходимых женских мелочей. Шестьсот амеро!..
– С тобой все в порядке? – спрашивает Дэля, все еще удерживая на гладком личике беззаботную улыбку. – Хочешь, вернемся в город?
Я отхожу к самому краю веранды, где и стою, тяжело оперевшись на резные лакированные перила, рассеянно разглядывая аккуратно подстриженный газон, цветущие розовые кусты и огромный дирижабль, зависший в синеве аляповато раскрашенным пасхальным яйцом.
– Правда – красиво? – жмется ко мне сзади Дэля, подкравшись как кошка. – В прошлом году их было всего два, а в этом запустили три.
– Откуда ты знаешь?
– Так ведь показывали, – спохватывается она. – Разве ты не смотрел шоу по ящику? На них тоже установлены камеры. Ты, кстати, говорил, что снял хороший номер. Возьмешь меня на шоу?
– Когда это я тебе говорил?
– Ты все забыл. Тебе нельзя много пить, – растягивает она наставительно.
– И все же я отлично помню, что ничего подобного не говорил.
– Будем из-за этого спорить? – дышит мне в ухо Дэля и еще теснее прижимается. – Ладно, не хочешь – иди один. А я посижу на трибуне. Я не вправе от тебя чего-то требовать. Но я хочу, чтобы