Древнейшая «глобализация» шла по суше, с постепенным развитием навыка преодоления водных преград – рек, озер, проливов. Л.Н. Гумилев справедливо указывал, что водные преграды могут не только разъединять, но и соединять, приведя в качестве примера второго случая Средиземное море, «внутреннее озеро» римского «orbis terrarum». «Благодаря изрезанности его берегов и большому количеству островов, – отмечал В.А. Гурко-Кряжин, – моряки древности никогда не теряли из виду землю; облегчало плаванье так же и то, что Средиземное море не имеет приливов, столь затрудняющих плаванье по океанам… Сношения островного мира с Грецией и с Малой Азией относятся к периоду, стоящему за порогом истории».
Водные пространства между Японией и азиатским материком играли ту же роль. Цивилизация и культура Pax Sinica пришли с континента через эти неширокие проливы, поэтому первый вызов глобализации, с которым столкнулась Япония, можно отнести к ее «сухопутной» фазе. Ведь многое из того, что она получила с берегов Китая и Кореи, было создано не на этих берегах непосредственно, а пришло туда по суше из других частей континента.
Развитие океанского мореплавания в эпоху великих географических открытий[34] привело к появлению империй нового типа – Испанской, Португальской, Голландской, Британской. Во второй половине XVI в. Япония так или иначе столкнулась с ними со всеми. Эту фазу глобализации я собирательно называю Pax Hispanica, хотя включаю в нее деятельность и других государств. Отличительной чертой Pax Hispanica я считаю, что его военная и экономическая экспансия (в то время неразывно связанные друг с другом и имевшие государственный характер) сопровождалась мощной духовной экспансией католицизма – не только как собственно религии, но как цивилизации, в чем трудно не заметить черты сходства с «моральными» аспектами современной глобализации.
Закрытие Японии в начале эпохи Токугава было вызвано не только экономическими или политическими, но и идеологическими причинами – в католической агрессии сёгун и его окружение увидели прямую угрозу своей власти. Голландцы-протестанты миссионерством почти не занимались, предпочитая торговать, а потому были допущены в Японию и после изгнания католиков и запрета христианства.
Переход глобального океанского владычества от Испанской и Португальской империй к Британской отразил и переход глобализации в новую, можно сказать, более прагматичную фазу. Конечно, деятельность британских и американских миссионеров нельзя сбрасывать со счетов, но она слишком уж явно обслуживала экономические интересы своих стран (т. е. «служила маммоне, а не Богу»), прежде всего, путем формирования в «глобализируемых» странах компрадорской элиты, полностью принимающей европейско-американскую цивилизацию как лучшую и единственно достойную