К началу февраля 1922 года сотрудники аппарата Черчилля подготовили проект конституции для Палестины, согласно которой арабам было бы невозможно использовать свое численное большинство для того, чтобы препятствовать продолжающейся еврейской иммиграции и капиталовложениям. Делегация палестинских арабов продолжала тем временем вести компанию против Декларации Бальфура. В ходе правительственного часа в палате общин 15 февраля сэр Уильям Джойнсон-Хикс, член парламента от консерваторов, официально попросил премьер-министра Дэвида Ллойд-Джорджа объяснить причину, по которой правительство обещало еврейскому народу создание национального очага «в стране, которая уже является национальным домом для арабов».
Ближневосточный департамент Министерства по делам колоний начал проводить в жизнь линию по защите Декларации Бальфура 1 марта, когда по указанию Черчилля Джон Шакбер направил письмо арабской делегации, в котором подтверждалось твердое намерение правительства не отступать от линии поддержки евреев. В этом письме, посланном с ведома и одобрения У. Черчилля, было написано, что «на вопрос, что имеется в виду под развитием еврейского национального очага в Палестине, следует ответить, что этим не предполагается установление численного большинства еврейского населения в Палестине, а лишь дальнейшее развитие ныне существующей еврейской общины в Палестине при содействии евреев из других частей света, чтобы на базе нее мог сформироваться центр еврейской жизни, которым все евреи могли бы гордиться и в котором они были бы заинтересованы». Вот почему «существование еврейского национального очага в Палестине должно было опираться на соответствующие международные гарантии».
3 марта арабская делегация провела митинг своих сторонников перед отелем «Гайд-Парк» в Лондоне с требованием, чтобы Великобритания отказалась от своей «сионистской политики». Черчиллю сообщили, что главный оратор на этом митинге Шибли аль-Джамаль, являвшийся секретарем арабской делегации, говорил «о том, что придется убивать евреев, если арабы не достигнут своей цели».
9 марта Черчилль выступил в парламенте