Флотилия продвигалась к югу и достигла Канарских островов седьмого мая, а тропика Рака – еще через пять дней. Цинга не трогала их до самого августа, затем сразила сразу сто человек. Первого ноября они обогнули мыс Доброй Надежды. На Рождество 1600 года их захватил шторм, отнявший у них два якоря. Они выдержали этот шторм, как и последовавшие за ним, но их чуть не погубили огражденные скалами мели Аду едва четырех саженей в глубину; на поиски прохода была послана лодка. Слава богу, проход был найден. Май принес с собой благоприятные ветра, и вскоре с кораблей увидели Никобарские острова. Июнь подарил им Аче, который дал им первую лодку, груженную перцем.
Когда вечером последнего июньского дня флотилия вошла в устье Малаккского пролива, мореходы увидели свет сотни костров, протянувшихся вдоль берега. Костры горели всю ночь, и с наступлением утра капитан Ланкастер отправился на берег в гребной шлюпке. Султан Аче потчевал Ланкастера и его людей свежими фруктами и бараниной, жаренной на углях. Ланкастер подарил султану серебряный поднос и показал свою жалованную грамоту. В ответ султан передал приветствие ее величеству и подарил Ланкастеру слона. Голландцы такие неотесанные, думал султан, и слишком дотошно торгуются. Лучше он будет иметь дело с британцами. В августе Ланкастер обнаружил причину необыкновенно дружелюбного приема, который оказали ему в Аче. Все объяснялось тем, что в Бантаме, который лежал по ту сторону Малаккского пролива всего в нескольких днях плавания, тоже был перец, но султан Бантама продавал его за треть цены. Пришлось все пересмотреть, начав переговоры по снижению цены. Британцы оказались такими же неотесанными, как и голландцы, и султан Аче постановил отказывать в гостеприимстве всем торговцам, прибывающим в страну. Слона пришлось вернуть.
Четыре корабля плавали между Аче и Бантамом, выменивая свои товары на перец, а в крайнем случае пуская в ход деньги. Матросы наслаждались отдыхом, совершая легкие переходы от одной якорной стоянки к другой, тогда как торговцы жаловались на проволочки, набивали перцем трюмы и считали, день и ночь считали. Голландцы, которые изредка попадались им на пути, казалось, только радовались за них. Такая обходительность возбудила подозрения Ланкастера, но ему так и не удалось обнаружить в поведении голландцев злого умысла; кроме того, торговля шла хорошо. Так минули лето и зима. В Бантаме была основана торговая база, и в феврале следующего года, когда трюмы были заполнены перцем до отказа, капитан Джеймс Ланкастер решил, что пора домой.