– Как вы смеете так со мной обращаться? Я альбиноска! Со мной так нельзя!
Ее слова вызвали бурный взрыв хохота. Смеялись все – и пираты, и стражники.
Боцман взял цветные флажки, вскарабкался на высокий ют и принялся размахивать лапами, подавая сигналы. Вдали показались невзрачные серые паруса маленькой бригантины, которая пристала к каравелле. С борта на борт перекинули деревянный мостик, по которому начали переправлять связанных пленников. Белянка ухитрилась и тяпнула Твердолоба за палец, отчего тот дернулся и едва не сбросил ее в воду. Однако, спохватившись и взглянув исподлобья на хозяина, придержал пленницу и грубо поволок по мостку.
– Как же так, капитан? – прокричала с палубы бригантины Белянка. – Вы казались таким благородным, таким любезным! Неужели я в вас ошибалась?
– Увы, мадмуазель! – с сожалением ответил ей Лихогляд. – Но я уже много лет мечтаю добыть подводный клад, а этого не сделать без карты и хорошего корабля. Эта мечта для меня значит намного больше, чем трепет вашей пушистой шерстки.
Пираты снова расхохотались. На борт бригантины сошел Гнилозуб и деликатно подал руку епископу, который боялся качки.
– Снять пушки! – распорядился магистр, едва почувствовав себя в безопасности на другом корабле.
Стражники тотчас забегали по каравелле, выкатывая четыре пушки, которыми она была вооружена.
– Эй, постойте! – запротестовал Лихогляд. – Я беру корабль со всем, что есть на борту, и с пушками в том числе.
– Ну уж нет, дражайший мой капитан, – рассмеялся неприятным тоном Гнилозуб, отчего его ожиревшие бока затряслись, как желе. – Мы не такие идиоты, чтобы оставить орудия вам. Кто знает, против кого вы их пустите в ход, когда встретитесь нам в открытом море?
– Но я ведь завязал! – возмущенно выпалил капитан. – Вы же сами обещали мне помилование от магистрата!
– Вот именно! – торжественно провозгласил Гнилозуб, вздымая кривой коготь к небу. – Я обещал вам помилование, и не хочу, чтобы вы натворили бед после того, как члены почтенного магистрата окажут доверие моей рекомендации. «Лазурная мечта» – для честной торговли, а не для пиратского промысла.
– Вы сомневаетесь в моей честности? – капитан схватился за перевязь, на которой носил абордажную саблю, но Твердолоб звякнул алебардой, и Лихогляд решил не искушать судьбу.
– В вашей честности? Нет! Особенно после того, как вы выдали эту красавицу, доверившую вам свою жизнь и жизни своих друзей, – издевательских расхохотался магистр.
Лихогляд скрипнул зубами, оглядел плотный ряд стражников в медных кирасах, стоящих за спиной магистра, и коротко бросил:
– Ладно, я это припомню!
Ветер надул лазурные паруса каравеллы, и она заскользила по морю, удаляясь от бригантины. Капитан Лихогляд на прощанье помахал треуголкой с орлиным пером.
Тихоскок, разинув рот, смотрел ему вслед. Он не мог поверить, что друг в один