– Согласилась?
Тягостное молчание. Я знал, что́ она хочет услышать, но язык не поворачивался. Я был как лунатик, проснувшийся на самом краю крыши. Женитьба, обустройство – нет, к этому я не готов. В душе я не доверял ей: между нами лежало нечто пугающее, смутное, трудноопределимое, и породила его она, а не я.
– Некоторые их самолеты садятся в Афинах. Если ты попадешь в Грецию, будем видеться. А останешься в Лондоне – тем более.
И мы стали обсуждать, как тут устроимся, когда мне откажут.
Не отказали. Пришло известие, что моя кандидатура рассматривается педкомиссией в Афинах. «Простая формальность». В Греции надо быть в первых числах октября.
Поднявшись на свой этаж, я протянул письмо Алисон и не сводил с нее глаз, пока она читала. Я ожидал, что она расстроится, – ничего похожего. Поцеловала меня.
– Я же говорила!
– Говорила.
– Это нужно отпраздновать. Поехали на природу.
Я подчинился. Горевать она не собиралась, и я по трусости не задался вопросом, почему это меня так задевает. Мы поехали на природу, потом в кино, потом на танцы в Сохо; она все еще не думала горевать. Но после любви сон не шел к нам, и пришлось поговорить начистоту.
– Алисон, что мне делать завтра?
– Напиши, что согласен.
– А ты хочешь, чтобы я согласился?
– Опять двадцать пять.
Мы лежали на спине, ее глаза были открыты. Фонарь отбрасывал на потолок дрожащую тень листвы.
– Если б ты знала, как я к тебе отношусь…
– Знаю, знаю.
И опять осуждающее молчание.
Я дотронулся до ее голого плеча. Она отвела мою руку, но не отпустила.
– Ты ко мне, я к тебе – что за разговор? Не я и не ты, а мы. Я отношусь к тебе так же, как ты ко мне. Я ведь женщина.
В панике я сформулировал вопрос:
– Ты выйдешь за меня, если я сделаю тебе предложение?
– Так об этом не спрашивают.
– Да я б завтра женился на тебе, если б был уверен, что ты сама этого хочешь.
– Ох, Нико, Нико.
Ливень хлестнул в оконные стекла. Она шлепнула меня по руке. Воцарилось молчание.
– Я должен уехать из этой страны, понимаешь?
Она не ответила, но, помедлив, заговорила:
– На следующей неделе Пит возвращается.
– И что он намерен делать?
– Не бойся. Он знает.
– Откуда ты знаешь, что знает?
– Я написала ему.
– Что он ответил?
– Без обид, – выдохнула она.
– Хочешь снова быть с ним?
Она оперлась на локоть, повернула мое лицо к себе, наклонилась.
– Скажи: «Выходи за меня замуж».
– Выходи за меня замуж.
– Не выйду.
И отвернулась.
– Зачем ты это сделала?
– Так проще. Я стану стюардессой, ты уедешь в Грецию. Ты свободен.
– И ты.
– Ну хорошо, и я. Доволен?
Быстрыми, длинными волнами дождь гулял по вершинам деревьев, бил по крыше и окнам – неурочный,