Все это происходило в Хьюстоне. Жара и влажность там стояли такие, что это напоминало сауну, и Антарктида уже превратилась в быстро ускользающий кошмарный сон.
– Но это же просто жизнь в обществе, – указал Чарльз Йорк озадаченно. – Все социальное существование – это набор противоречий.
– Нет-нет, – возразил Мишель. – Жизнь в обществе – это набор противоречивых требований. Это нормально, согласен. Но здесь мы говорим о требованиях быть двумя противоположностями одновременно. Это классические противоречия. И они уже приводят к множеству классических ответных реакций. Скрытость. Множественные личности. Нечестность. Сдерживание чувств, а затем их всплеск. Тщательное рассмотрение результатов тестов показывает, что проект неосуществим. Я рекомендовал бы начать с небольших научных станций со сменным персоналом. Как сейчас в Антарктиде.
Это вызвало бурное обсуждение и даже привело к разногласиям. Чарльз по-прежнему настаивал на постоянной колонии, и Мэри была с ним солидарна. Джорджия и Полин, сами пережившие некоторые трудности на Ванде, соглашались с Мишелем.
Чарльз зашел во временный кабинет Мишеля, качая головой. Посмотрел на него серьезно, но при этом как-то безучастно, отстраненно. Профессиональным взглядом.
– Понимаешь, Мишель, – сказал он. – Они хотят лететь. Они могут приспособиться. У многих это получилось очень хорошо – так хорошо, что никаким слепым испытанием таких не подберешь. И что они хотят лететь, это очевидно. Поэтому-то нам и нужно выбрать, кого отправить. Нам нужно дать им возможность сделать то, что они хотят. Мы не можем решать за них.
– Но это не сработает. Мы уже убедились.
– Я не убедился. И они тоже. То, что ты видел, тебя не удовлетворило, но они имеют право на попытку. Там может произойти что угодно, Мишель. Что угодно. А этот мир не настолько ладно скроен, чтобы мы ставили запреты людям, желающим создать что-то новое. Это будет хорошо для всех. – Он резко встал, чтобы выйти из кабинета. – Подумай над этим.
Мишель подумал. Чарльз был разумным, мудрым человеком. В его словах была доля правды. И вдруг Мишеля охватил трепет, холодный, как катабатический ветер в долине Райта: вдруг он из собственного страха ставил препятствия чему-то великому.
Он изменил рекомендацию, подробно изложив свои доводы. Объяснил, почему голосует за продолжение проекта, и предоставил комитету список сотни лучших кандидатов. Джорджия и Полин, однако, по-прежнему не поддерживали проект. Затем, чтобы прийти к окончательному заключению, собралась уполномоченная группа. Ближе к концу процесса Мишель даже оказался в собственном