Степаненко доложил по рации о местонахождении банды моджахедов. Дело оставалось за малым: дождаться прибытия авиации и не высовываться. Троим выступать против целого отряда было просто бессмысленно.
– ХАДовцы не соврали, – продолжил говорить Трофимов, продолжая смотреть в бинокль. – Слыхали, что у них свои люди в отрядах есть? Агентов засылают прямо к «духам». Вот это стальные яйца иметь нужно!
Маврин кивнул в знак согласия. На лбу его крупными каплями застыл пот, да и тело все было мокрым от непривычной жары.
Авиация не заставила себя долго ждать. Два грозных Ми-24, частично бронированных, несущих на себе ракеты и пулеметы, с грозным ревом направлялись в сторону кишлака с моджахедами. Трофимов ухмыльнулся, предвкушая то, чему суждено было случиться буквально через считанные секунды.
На расстоянии в полтора километра пташки выпустили ракеты, которые ударили точно в цель. Огнем залилось все вокруг. Последовала пулеметная очередь, после чего вертолеты ушли на второй круг. К тому моменту в поселении если и остался кто живой, то лишь по чистой случайности. Второй заход пташек должен был все исправить.
– Хороши… – протянул Трофимов.
Маврин внимательно посмотрел на лейтенанта. «Сколько же мне потребуется времени, чтобы стать таким, как этот человек? Скольких товарищей я должен похоронить? У скольких «духов» должен отнять жизни?» – задавался он вопросами, на которые не желал и боялся слышать ответы.
Клубы дыма и далекий рокот вертолетов не то чтобы не заряжали его. Эту энергию, мощную по своей сути, он пропускал через себя, не оставляя ничего внутри. Глядя на то, как афганское поселение разлетается на куски, он не радовался в душе своей. Горький привкус ощущал он во рту, но то была не желчь злой радости.
Проселочная дорога. Одинокий УАЗик, в котором сидят трое. За рулем Маврин. Рядом сидит Трофимов. Он курит папиросу и смотрит по сторонам. Его мало что тревожит, хоть взгляд карих глаз суров и наблюдателен. Ему хочется выпить водки и прилечь, а может и порубиться в картишки с другими офицерами. Ему хочется набить кому-нибудь морду, потому что душа его требует крови. Он что тот ангел смерти с обожженными крыльями. Он носит звание воина-интернационалиста.
Степаненко сидит позади. Он тоже смотрит по сторонам. Вообще, выбираться без прикрытия на одной машине – дело опасное. Того и гляди, нападут «духи». Тропинки хоть и изведанные, да всегда на пути попадется что-то особенное.
– А ну-ка, останови, – скомандовал Трофимов, подавшись чуть вперед.
Вдоль дороги, погоняя палкой ослика, шел афганский мужчина. В приличном возрасте, как успел подметить Маврин. Он остановил машину и положил руки на руль.
Трофимов, не забыв про свой верный АК-74, вышел из