– Анна Викторовна, добрый вечер! Разрешите пригласить Вас на танец?
– Прошу прощения, Кирилл Владимирович, но я этот танец уже обещала своему спутнику.
Анна умоляюще посмотрела на Штольцева.
Путей к отступлению не было. Яков решительно поднялся и протянул девушке руку.
На лице бычка отразился весь спектр негативных эмоций, но отступить ему пришлось.
Маленькая ручка Анны в сильной руке Штольцева трепетала, как пойманная рыбка. Чуть не теряя сознание, она с напряжением ждала минуты, когда вторая его рука ляжет на талию. Сам Яков, чтобы как-то снять остроту момента спросил:
–Откуда у Вас такие знакомства?
Однако время для вопроса было выбрано неудачно. Ведь играла музыка, и чтобы быть услышанным, ему пришлось приблизиться к лицу девушки. Едва не коснувшись губами порозовевшего ушка, Штольцев отыгрался на локоне. Он повернул лицо так, что упрямая прядь скользнула по его щеке, вызывая волну желания.
Чуть охрипшим от волнения голосом, Анна произнесла уже знакомое:
–Издержки профессии.
С колотящимся сердцем Яков расположил ладонь на разрешенных им самим двадцати сантиметрах. До чего ж мучительно сладко было ощущать кожей, как при движении стан девушки изгибается, как томительно чувствовать пальцами ложбинку гибкого позвоночника.
Но эта пытка еще ничего по сравнению с соблазном впиться жарким поцелуем в приоткрытые, такие желанные губы, находящиеся в критической близости. Пропадать, так пропадать.
Яков сделал вид, что оступился и вполне оправданно переменил положение ладони. На секунду закрыв глаза, коснулся пальцем бархатистой теплой кожи, доступной благодаря вырезу. Анна вздрогнула. Все.
«Штирлиц понял, что еще никогда не был так близко к провалу», – откомментировал ситуацию язвительный голос.
Если сейчас не закончится музыка, то потом идти через весь зал с раздутыми штанами будет ой как стыдно. Да и Анна того и гляди невзначай прикоснется к той его части, которая уже страстно желала поднять свой авторитет. А уж конфузить девушку, (да чего уж там – и самого себя) не хотелось.
И Штольцев усиленно принялся считать баранов, сортируя их по мастям, длине шерсти, весу, возрасту.
Глава 8 Железный Яков
Проводив Анну до двери подъезда, Яков задержал ее ручку в своей и нерешительно поднес к губам. Медленно поцеловал. Случившееся в ресторане умопомрачение грозило вот-вот снова затопить все сознание и подсознание. Как он хотел перевернуть эту ручку и с упоением покрыть горячими поцелуями ладошку. Сгрести ее в охапку и целовать лицо, шею. Вытащить эти чертовы шпильки и ловить губами рассыпающиеся локоны! Увидеть ее закрытые в истоме глаза и прикоснуться нежно пальцами к таким манящим губам. От этих мыслей, вихрем проносившихся в голове, сердце подпрыгивало и падало, как на американских горках.
«Зо-о-лу-у-шка, посмотри на часы. С двенадцатым ударом твоя голова превратится в тыкву», – в свойственной