– Да не вопрос! – пожала плечами я, открывая следующую страницу в своей художественной карьере.
– Итак… Блуждая по пустыне, обессиленный и томимый жаждой, Боевой Маг Немерис, увидел странное растение, произраставшее в тех краях. Он сорвал его и засунул стебель себе в рот. Он сосал его долго, пока не почувствовал невероятный прилив сил… И только тогда он смог продолжить свой путь! – бубнила Лошадка, расхаживая вдоль столов, – Когда он вернулся и рассказал о нем…
«Немерис засунул его в рот и сосал его долго, пока не почувствовал прилив сил…» – записала я, для отвода глаз. Что бы нарисовать? Идея! В детстве я неплохо рисовала слоника! Вспомним детство золотое! Начнем с хобота и ушей!
Лицо Лошадки, которой не терпелось насладиться моим творчеством, вытянулось так, что мне стало непонятно, чем ей не нравится мой недорисованный слоник! И вообще! Я – художник! И я так вижу!
– Что это? – заорала она. Никогда еще мое творчество не было столь популярным! Я, конечно, не профессионал, но столь повышенное внимание меня явно смущало.
– А ну быстро извинилась перед всеми! – завопила историчка, – Встала и извинилась!
Я выхватила у нее из рук тетрадь, взяла ручку и через пару секунд продемонстрировала свой ответ.
– У меня на родине этот шалашик называется «фигвам», – сказала я, передразнивая Шарика из Простоквашино, – Делайте выводы.
Тут ей бы следовало задуматься, а потом философским голосом кота Матроскина изречь, мол, мы ее на помойке откапали, помыли, почистили, а она нам «фигвамы» рисует, но тетка, по-видимому, смотрела совсем другой мультик, поэтому выдала многообещающее:
– Ну, погоди!
И рассержено поцокала к двери. Я пыталась понять, это была рысь или трусца? Ну, хорошо, что не лягнула меня копытом!
В аудитории, где кроме меня находилось человек двадцать, раздался шепот:
– Что сейчас будет… Мне уже страшно… Да он ее убьет! Меня бы убили на месте!
Ну что, господа, все запаслись попкорном? Можете уже начинать им хрустеть. А я, возможно, увижу первого мужчину в своей жизни, который умеет держать свое слово! Или снова разочаруюсь в сильном поле!
Дверь открылась, и на пороге появилась разъяренная и злобная Лошадка и мой унылый учитель, невозмутимый, как патологоанатом с двадцатилетний стажем. Нет, Тетя Лошадь определенно может и мертвого из могилы поднять, раз ей удалось разрушить столь крепкие узы между моим Лордом и креслом!
– Вы только полюбуйтесь! Сидит студентка, рисует срам какой-то! – заорала она, выхватывая мою тетрадь и тыча ею ему под нос, очевидно имея в виду, ЧТО именно я положила на ее историю. Зрители просто разучились дышать, от волнения. Что же он со мной сделает? Расчленит? Четвертует? Вздернет на рее? Схватит за ухо и выведет из аудитории, а потом пропишет выговор с занесением грудную клетку?
Лорд молчал.
– Вот что это? Что это, по-вашему? – распиналась Лошадка, тыкая ему в лицо моей белкой.
– Морда