В течение многих лет конгресс и федеральные чиновники игнорировали просьбы от небольших компаний, коммунальных служб и компаний газоснабжения обуздать спекуляции в энергетике. Сторонники свободного рынка утверждали, что спекулянты выполняют важную функцию для покупателей и продавцов, даже если производители и пользователи говорили обратное.
Торговля в энергетике была частью спекулятивной мании – на сырьевых рынках, в сфере секьюритизированных ипотечных кредитов, свопов на дефолт по кредиту и множестве других производных, – охватившей Уолл-стрит. К 2008 году многие крупные банки, такие как Lehman Brothers и Goldman Sachs, заработали больше половины прибыли на собственной спекулятивной торговле.
Некоторые утверждали, что такие инвестиционные инструменты, как свопы на дефолт по кредиту, являются не спекуляцией, а защитой для вкладчиков в корпоративные облигации в случае дефолта. Но стоимость всех свопов на дефолт по кредитам к 2009 году в три раза превышала объем облигаций, выпущенных американскими корпорациями, и во много раз – долг конкретных компаний, против которых они были выписаны{9}. Это были просто ставки спекулянтов, пытавшихся заработать.
После краха Amaranth в сырьевые спекуляции потекли новые десятки миллиардов долларов, помогая подстегнуть цену на нефть почти до до 150 долларов за баррель летом 2008 года, а цены на продукты питания взлетели так высоко, что даже высшие экономисты из Всемирного банка признали: «финансовые инвесторы» значительно повлияли на рост цен на сырье{10}. Через несколько месяцев начался экономический кризис, и цены на сырье рухнули.
Некоторые хедж-фонды, такие как Paulson and Co., поспособствовали кризису, совместно с банками разработав ипотечные программы, вероятность краха которых была весьма высока. Многие другие хедж-фонды помогли стимулировать интенсивные спекуляции, инвестируя в эти ценные бумаги и свопы. В течение последних трех месяцев 2008 г. из бизнеса вышли более 340 хедж-фондов, и еще 778 последовали их примеру в следующем квартале{11}. Убытки большинства хедж-фондов в 2008 году измерялись двузначными процентами{12}[4].
Едва дым рассеялся, трейдеры вернулись в дело. К началу 2012 года в энергетическом секторе было на 40 % больше спекулятивных денег, чем в 2008-м, когда цены на нефть достигли максимума{13}. И теперь на Уолл-стрит господствует новый тип инвестирования – высокочастотная торговля. Компьютерные программы фиксируют мельчайшие непоследовательные изменения цен, приводящие к молниеносным сделкам. Объем торгов взлетел, так как больше половины всех сделок с ценными бумагами теперь совершаются при помощи таких программ высокочастотного