– Конечно, – сказала она, улыбнувшись с иронией, которую фермер не удостоил внимания. – Я вижу, что сама виновата в том, что каждый истекший день поглощает больше, чем дает доход, на который, как мне казалось, я могла рассчитывать. Но, соблюдая интересы моего сына, я должна положить конец такому положению дел и жду, что вы, господин Бриколен, дадите мне добрый совет на этот счет.
Бриколен был весьма удивлен спокойствием, с каким госпожа де Бланшемон выслушала сообщение, что она почти разорена, и еще больше тем, как она доверчиво обращается к нему за советом. Он пристально посмотрел на нее и прочел на ее невозмутимом лице как бы насмешливый вызов его алчности.
– Я вижу, что вы искушаете меня, но я не желаю, чтобы ваши родственники меня ругали. Еще, пожалуй, будут говорить, что я заодно с ростовщиками. Мне надо с вами серьезно потолковать, но здесь стены слишком тонкие, а то, что я хочу вам сообщить, незачем предавать огласке. Сделайте вид, будто идете вместе со мной осматривать старый замок, и там я скажу вам, во-первых, что бы я посоветовал вам, будь я на месте ваших родственников; во-вторых – что мне, как вашему кредитору, желательно получить от вас. А затем уж вы сами решите, есть ли еще третий выход. Думаю, что нет.
Если бы старый замок не был окружен зарослями крапивы, зловонным стоячим болотом и кучами мусора, что производило впечатление отталкивающего беспорядка и запустения, то развалины его были бы довольно живописны. Остатки рва, поросшего высоким камышом, пышный плющ, обвивающий доверху фасад замка, обрыв, над которым причудливо свисали ветви дикой вишни, – все это было не лишено поэзии. Бриколен показал Марсели комнату, в которой ее муж жил обычно во время своих наездов. Здесь еще сохранились остатки мебели времен Людовика XVI, грязной и полинявшей. Однако комната казалась обитаемой, и госпожа де Бланшемон решила переночевать в ней.
– Это, понятно, обидит мою жену, она считает за честь принять вас в своем новом даме, – сказал Бриколен, – но, по-моему, нет ничего хуже, как надоедать людям. Если старый замок вам нравится, то, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Я велю перенести сюда ваши вещи. Можно в комнате рядом поставить складную кровать для вашей горничной. А пока я расскажу вам подробно о делах. Этого, госпожа де Бланшемон, не следует откладывать.
И, пододвинув кресло, Бриколен уселся и начал так:
– Прежде всего позвольте мне спросить, имеется ли у вас какое-либо другое имущество, кроме Бланшемона? Как будто нет, насколько мне известно.
– У меня лично нет ничего, – ответила Марсель спокойно.
– И вы рассчитываете, что сыну вашему достанется от отца большое наследство?
– Я ничего не знаю;