Виньи лишь усмехнулся в усы, а вот Шарпантье малость сменился с лица от такого напора, и я еще раз похвалил себя, что не потащил его на Новый мост – Бонасье был просто божья коровка по сравнению с обычно царящим там торговым неистовством.
– Заходите, господа, у меня вы найдете все, абсолютно все, чтобы угодить вашему взыскательному вкусу, – его наметанный глаз сразу определил секретаря как особу, требующую обновления гардероба, а меня – как предводителя этого процесса. – Большой выбор прекрасных шляп, манжет и воротников! Вот, рекомендую, – лучший лен, самый тонкий, такого вы не найдете больше нигде! Отделка плетеным кружевом, ширина в один дюйм, всего двадцать пистолей!
А вот отделка в пять дюймов, кайма фестонами, самый модный фасон, лучшая парижская работа – всего тридцать пистолей, и вы, – он закатил от восторга глаза, – вы, сударь, уже одеты как принц Орлеанский!
Шарпантье побледнел.
– Принц Орлеанский, – я заложил руки за спину и качнулся на носках, обводя галантерейное богатство с небрежным прищуром, – принц Орлеанский носит фламандские кружева! Есть у вас фламандские кружева?
Виньи пренебрежительно хмыкнул. Бонасье задрожал, как гончая, почуявшая кровь:
– Мсье! У нас есть гарнитур из венецианских кружев! Вчера из Венеции! – он подошел к резному дубовому буфету и драматическим жестом открыл створки: на черной бархатной подушке лежал воротник и пара широких манжет весьма тонкой работы, с оторочкой в виде узорных треугольников. – Триста пистолей, – интимно понизив голос, произнес галантерейщик. – Только для вас.
– Это – венецианское кружево? Это такая же Венеция, как ты – испанский гранд! Это, по-твоему, плетеное кружево? Ты нам что плетешь? Узор вырезан, вырезан в ткани, а потом обшит иголкой! Это ретичелла, которую делают в любой парижской подворотне из куска льна и катушки шелковых ниток, брехливая твоя душа! Кому ты врешь!
– Господин, господин, не надо шума, – бурно раскаялся Бонасье. – Всякий может ошибиться, пока вы не раскрыли мне глаза, я думал, что это венецианская работа, клянусь Мадонной! Я хотел как лучше…
– Иуда тоже хотел как лучше, когда привел к Иисусу римских солдат!
Виньи опять громко хмыкнул и принялся засучивать рукава. Даже бледный секретарь двинул головой и опустил тонкую руку на эфес, старательно пряча улыбку. Бонасье завращал своими черными как жуки глазами и молитвенно сложил руки: – Клянусь Мадонной, это не со зла! Пятьдесят пистолей.
– Тридцать.
– Вы пустите меня по миру! Я разорюсь, я умру от голода! Сорок пять.
– Сорок.
– Только для вас, любезный господин, исключительно из расположения к вам – по рукам!
Так Шарпантье стал обладателем модной детали туалета.
– Хотите, я сейчас же переменю вам воротник? – предложил галантерейщик. – Мигом пришью, и домой пойдете, как наипрекраснейший