– Ты меня с маленькой буквы произносишь. Нехорошо. – произнес Борис. От тембров его голоса хотелось покакать.
– Что? – непонимающе спросил Вася.
– Ничего. Текстовой юмор.
– Что нужно? – повторно спрашивает фигура в плаще. Лолошарик не выдержав непонятной паузы включил динамик:
– Глубокоуважаемый владыка всея трущоб! Не вели казнить! Вели слово молвить! Не со злым умыслом, а с надеждой в душе, что милости изыщем у государя явились мы! Раболепно, не щадя живота своего просим слова! Падлой будем не забудем мазы твоей ответной, коли на уступочки пойдешь для босяков. Прими родной не как фраеров, а как при законе воровском. Все по чести да по мазе. Не басурмане мы, не чурки не иноверцы. Мы с тобой одной крови, ты и мы7*.
Борис усмехнулся. Он медленно направился к своему трущобному креслу. Василий, инстинктивно отошел в сторону, не отрывая взгляда от местного авторитета.
– Ты бы своему роботу прошивку поменял. Логорея8* на лицо. Давно Русичи Так не разговаривают, хотя, право слово смешно. – говорит завораживающим хрипящим басом Борис, усаживаясь в кресло. Он пристально посмотрел из-под черноты капюшона на не званных гостей. Его взгляд пылал ярко зеленым пламенем. Василий, отойдя от ступора, злобно посмотрел на лолошарика.
– Лингвист хуев! Куда лезешь если языка не знаешь! – прикрикнул Вася на неудавшегося дипломата. Василий не знал, что значит логорея, но звучало угрожающе.
– Борис, прости за вторжение. Ты же знаешь, я бы никогда не посягнул на твою территорию, если б не нужда. Кхм, помощь твоя нужна. Проси все что хочешь взамен. Выслушай только, не прогоняй. – говорит Василий, пытаясь держать уважительный такт. Наступила минутная пауза. От взгляда Бориса становилось не по себе.
– Известна мне ваша беда. Сонмы9* правительственных войск окружили трущобы в поисках вас. Вы внемлите ко мне, ибо спасения жаждите. Хм. Убивать я их не стану. Но путь к спасению покажу вам. Если брезгливость пересилите. – говорит Борис. Напарники удивленно переглянулись. За Борисом ходила слава