На следующий день в «Копченый хвост» пожаловали компаньоны семьи Тавма: торговец шерстью с женой и сыном лет десяти. То, как они держались с гобеленщиком, выдавало их с головой: мамаша сюсюкала с Кьярой (девочка терпела, сколько смогла, а потом сбежала и спряталась в курятнике), заискивала перед Ясоном и его женой, восхищалась ростом и разумностью Ставроса, сам торговец поминутно хлопал мальчика по плечу и подмигивал ему. Ясное дело, они напрашивались не просто в компаньоны, а желали породниться.
– У этого червяка лучшая шерсть на юге, – сокрушенно пояснил Ставрос Амадею, улучив минуту и забежав к нему на кухню. – Поэтому отец с ним компанию и водит. Ненавижу его. Видел бы ты, как он с фермерами разговаривает: слова через губу цедит, с лошади своей пузатой не слезет – того гляди, герцогскую цепь на грудь вывесит, торгаш паршивый.
– А Ставрос ругается, – раздался из-под стола голосок Кьяры.
– И давно ты тут? – спросил ее брат, вытаскивая за руку на свет божий.
– Давно. В курятнике темно и скучно. А в зале дама Вермис засела со своим сыночком, небось, сразу примется его ко мне подсылать.
– А, твой женишок! Ай! – Сестра ущипнула брата за ногу с вывертом, умело и безжалостно. – Ну прости, не буду больше!
Тут детей позвал отец, и они поплелись в общую залу, ужинать. И вот тут Амадею пришлось побегать – у ка Вермиса претензий оказалось побольше, чем у некоторых знатных персон, бывавших у Стафиды проездом. Начал он с того, что потребовал воды для омовения рук, потом отодвинул тарелку с пастой – мол, недостаточно горячая, потом подозвал хозяйку и принялся диктовать ей собственный рецепт соуса к рису, ибо подаваемый ему не годился. Стафида выслушала, ушла на кухню и приготовила то, что потребовали. «В соусе ложка должна стоять! – передразнивала она гостя, помешивая в кастрюльке. – Кое-что другое стоять должно, господин, бог с ней, с ложкой! Вкусный соус льется как жидкий бархат, а тут… ну и замазка, хоть кусками накладывай!» Жена торговца продолжала лебезить, их сын просто молча ел, не поднимая глаз, – кажется, ему тоже не нравилась эта комедия.
Заканчивая трапезу, Вермис отведал сладкого хрустящего печенья, отхлебнул вина – и наконец-то одобрительно покачал головой. «И всего делов, – пробурчала в кухне Стафида, – выпил бы сразу, глядишь, меньше бы вони развел. Соус мой ему не понравился…»
– А как вы полагаете, Ясон, хорош ваш новый картоньер или предыдущий был лучше?
– Хорош. Предыдущий был неплох, но с цветом чересчур осторожничал. Всегда говорил – у вас же всего пять цветов нити, мэтр, как вы будете со сложными оттенками работать?
– Чтобы ты знал, сынок, – наставительно обратился Вермис к сыну, – мэтр Тавма может передать триста оттенков! Вот где истинное мастерство!
Его сын изобразил на лице почтение,