– Это специальный крик, он означает «тут опасно!», – объясняет Солаль. – Наши чайки кричат по-разному, и не перепутаешь, когда они голодные, а когда хотят прогнать других чаек. Ну, кроме Жюли.
– Мы-то думали, Жюли девочка, – уточняет Эллиот, – а оказалось, мальчик, это Изабель обнаружила. А у Жильдаса он ест с руки.
– А вот и он! – Йохана показывает на большую серебристую чайку, которая садится на пол.
Боб и Лола отходят в сторонку, Жюли орет как резаный, и тут на сцене появляется дедушка близнецов, в руках у него хлеб с маслом. Он протягивает кусочек Жюли, Жюли хватает свой бутерброд и немножко отступает. Потом опять хватает и отступает, потом опять. И все это довольно шумно.
– Когда мы завтракаем внутри, – говорит Жильдас, – Жюли стучит клювом в стекло. Мы открываем окно и ставим перед ним табуретку. Жюли сначала садится на табуретку, потом слетает на пол и идет завтракать. Если вдруг забудем про табуретку, ни за что не залетит в комнату. Нам кажется, Бой и Лола – его дети.
Я приглашаю двойняшек с нами на Кошачий мыс, но они отказываются, потому что собрались покататься верхом. Предлагаю сестре пойти с ними. Теперь отказывается она, потому что боится лошадей.
– Твой дедушка родом с Труа, значит, ты по крови островитянка, – восхищенно замечает Солаль.
– Фигушки! Я предпочитаю Лазурный Берег, вот там классно! – морщит нос Шарлотта, и тон у нее обычный, наглый.
Увожу ее поскорее, пока она все не испортила.
Мы выбираем себе камень, чтобы попировать на солнышке.
– А мама говорит, в Бретани всегда плохая погода… – удивляется, глядя на ясное небо, Шарлотта.
– Ну и ошибается. Здесь в году столько же солнечных дней, сколько на твоем Лазурном Берегу.
– А папа говорит, что в шторм почтовик не ходит и можно застрять на острове.
– Такое случается редко и длится не подолгу.
– Ты знакома с местными знаменитостями, с такими, про которых пишут в журналах?
– Я знаю здешних художников и еще двух экологов-волонтеров.
– Брала у них автографы?
– Даже и не думала, зачем морочить людям голову… Знаешь, Жо загадал мне загадку, – говорю ей, чтобы сменить тему. – «Когда нет воды, пьют воду, а когда есть вода, пьют вино». Угадала, что это?
– Глупость какая-то! Чушь собачья!
– А вот и нет! Сама подумай. Когда-то на Труа не было в порту шлюзов для задержки воды на время отлива, рыболовецкие суда не могли в это время вернуться на остров, им приходилось ждать в открытом море, пока прибавится вода, ну и пить воду, а что еще? Вот тебе и «Когда нет воды, пьют воду…» Поняла теперь? А когда начинался прилив, вода прибывала, суда возвращались в порт, моряки выходили на берег и бегом бежали в кабак: «…когда есть вода, пьют вино». Разве не забавно?
Шарлотте плевать на моряков, отливы и приливы.
– Это у тебя откуда? – показывает она пальцем на шрам у меня рядом с глазом.
– Трибор опрокинул кипящий кофе, и я обварилась.
Ту