Бедность, даже нищета казалась вопиющей, а потому народ день и ночь толпился у вокзалов с базарами, где есть хоть какая-то вероятность заработать или украсть, а значит, выжить. За своим колёсным чемоданом я тщательно следила и оберегала, ведь ему всего несколько дней и он ещё пахнет новизной. Видела, как на него повесили бирку с моим именем и быстро отправили на крышу автобуса, тщательно привязав к металлическим поручням вместе с уже имевшимися там мешками и корзинами. Только после этого вошла в автобус. Громко поздоровалась с пассажирами по-английски. Поняли все и ответили на приветствие, как умели. У каждого был свой «ахмарик», но нашлись всё-таки личности, которые лепетали по-английски, как и я, а может лучше. Таких знатоков чужого языка встречала повсеместно, да только диву давалась, что в Эфиопии с английским дружат даже те, кто с виду кажется и в школе не учился.
Глава 2. Тут я буду удивляться!
На север в Мекеле отбыли без задержек по расписанию. Здесь этот город называют Макале, а чтобы меня понимали, произносила все названия на местных диалектах.
Едва мы выехали за город, как наступил рассвет и обозначились горные пейзажи. Ну, а коль горы, значит, террасное земледелие по склонам, требующее огромных сил и старания. Но всё вокруг такое высохшее и жёлтое, что совершенно было непонятно, что тут может вырасти? Да, читала, что сорго выращивают, значит, так и буду считать, но увидеть этот злак на корню так и не удалось. Хотя, если честно, не очень-то стремилась, без него было на что смотреть.
Но горы-то что? Они красивы всегда: хоть жёлтые, хоть зелёные, хоть никакие! У меня просто дух захватывало! Обширные и открытые долины в редкой поросли рощ с фиолетовой листвой лежали меж гор, повсюду цвели деревья-суккуленты розовыми цветами, бордовая агава приросла к отвесным скалам. Меня охватила безудержная радость. Я чётко поняла, что Эфиопия не просто бедная африканская страна, это страна особая. Тут я буду удивляться!
Если едешь по горам, то дорога-серпантин и в этом навряд ли кто-то станет сомневаться. Он был жесток и безжалостен. Народ шуршал гигиеническими пакетами. Укачивало до полуобморочного состояния, сопровождающий рейса раздавал пакеты пачками. Они висели повсюду: у входных дверей и над головами пассажиров. Такое коллективное укачивание наблюдала только на занзибарском пароме в Танзании, хотя много серпантинов изъездила и паромов пережила. Поэтому сделала для себя вывод, что у эфиопов очень слабый вестибулярный аппарат, хотя он вообще слабый у африканцев.
Ну, а я вся в «ОКее»! Только слегка «горняшка» давила, напомнив о себе отдалённой головной болью, придав ощущение невесомости и облегчив моё тело на несколько кило. Чувствовала её ещё в столице, списав то своё покачивание на длительный перелёт и усталость. По своему состоянию определила примерную высоту. Где-то около 2500 метров над уровнем моря шёл наш рейсовый автобус. Именно с этой высоты начинаю чувствовать горную болезнь. После