Фейк. Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории. Петер Келер

сам,

      Бедняжке там

      «Прости, прощай!» – он скажет,

      Скажи: «Постой,

      Повеса мой,

      Пока со мной

      Кольцо тебя не свяжет!»[20]

      Кто будет искать такую же песню у Шекспира, разумеется, не найдет ее. Точнее, он найдет только две строки. В пятой сцене четвертого акта «Гамлета» Офелия, за которой ухаживал, которую завоевал, а затем оставил принц Датский, поступив с ней так же, как Фауст с Маргаритой, поет такую песню:

      Заутра Валентинов день,

      И с утренним лучом

      Я Валентиною твоей

      Жду под твоим окном.

      Он встал на зов, был вмиг готов,

      Затворы с двери снял;

      Впускал к себе он деву в дом,

      Не деву отпускал[21].

      Гете использовал последние строки (в английском оригинале: «Let in the maid, that out a maid // Never departed more»), чтобы судьба двух падших девушек «зеркально отразилась одна в другой. «Сочини он «собственную песню», такое было бы невозможно», – объясняет исследователь творчества Гете и защитник Альбрехт Шене в своем комментарии к «Фаусту». О плагиате не может быть и речи: напротив, Гете сделал из заданного нечто новое, и это самое главное. Скорее, стоит сравнивать «Фауста» Гете с драмой Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста» 1592 года: это позволит выявить сходство в структуре, стиле и языке обоих произведений, а также понять, в чем Гете обошел свой образец.