Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не грянула горбачевская перестройка. А вместе с ней и эпохальные изменения в стране. Я плохо разбирался в происходящих тогда событиях, да и не особо к этому стремился. Но однажды вдруг понял: «Я свободен! Пришло время, и я могу жить так, как хочу, и больше не зависеть ни от каких условностей».
Наступало время романтиков. Мы выбрасывали членские билеты и учетные карточки, мы получили свободу выбирать. Только вот свобода выбора оказалась для многих из нас, неподготовленных к нему, жесточайшим испытанием. Вокруг нас разваливались целые отрасли, рушились предприятия, новейшее заводское оборудование отправляли на металлолом. И в то же время не чувствовалось отчаяния, и самое главное – народ повалил в храмы. Мы шли креститься.
Помню, как в нашем храме отец Павел крестил зараз чуть ли не по сотне человек. Не могу себе представить, как бы я сейчас справился с такой ситуацией. Повсеместно люди требовали открытия храмов и на свои, тогда еще скудные, средства восстанавливали разрушенные церкви. Ходоки из многих мест ехали в епархии и требовали:
– Дайте нам священника!
Это так понятно, что при каждом храме должен быть священник, но только где же их было взять, да еще в таких количествах? Священник – это все-таки «штучный товар». Его сперва вырастить нужно, да желательно бы при алтаре. Обучить, и не только, как правильно служить, хотя и этому приходится учиться всю жизнь. Священник еще и народ учить должен, самому главному учить, евангельскому слову и евангельскому делу. Но тогда было не до жиру, ну хотя бы просто начать служить.
Стали рукополагать практически всех, кто был способен произносить ектеньи и был мужем одной жены. Понятно, что не обходилось без казусов. У нас наподобие анекдота ходил рассказ о том, как рукоположили в диакона одного молодого человека, и тот, когда ему велели читать на службе Апостол, вдруг заявил, что книга, мол, эта не православная и читать он ее не станет. На недоумение священника молодой диакон показывает:
– Так вот же написано: «конец всем святым».
Это старинная помета, указание для чтеца, где заканчивать чтение на праздник всем святым, а батюшка диакон, как человек православный, святых почитал и, естественно, «кончать всех святых» не мог. Кстати, мне тогда же встречался священник, действительно не почитающий святых, а другой батюшка принципиально не прикладывался к иконам. Всего хватало. Через несколько лет нам все это аукнулось. Но это потом, а в те годы мир казался весенне-радужным.
Приезжаешь в Москву, выходишь на станции «Арбатская», и вот они, кришнаиты. Красавцы. Размалеваны под индейцев – или под индийцев? Молодые ребята и девушки, чем они занимались у входа в метро? До сих пор не могу понять. Маленькие детки с бритыми головками и разрисованными мордочками. Книжек своих никто из них мне не предлагал.
Однажды со мной из Москвы в электричке ехал целый вагон кришнаитов. Хорошие такие ребятки, но очень