– Да так, забрать кое-какие вещи…
– Это какие еще вещи? – насторожилась она.
И как ни старался Афанасий оттянуть неизбежное, однако отступать дальше было уже некуда.
– Да все мои вещи, какие есть, Маша. Сегодня же со своим отрядом ухожу в поход.
Она вскрикнула и, испуганно оглянувшись на детскую кроватку, чуть было не лишилась чувств. Однако Афанасий поддержал ее и усадил на стул.
– Как же так, милый?! – чуть слышно прошептала она. – Почему вот так, сразу?
Он поставил рядом стул и тоже присел на него, уже сожалея, что не сказал ей об этом заранее. «Да кто его знает, как лучше? – подумал он. – А то бы дергалась до сегодняшнего дня, переживая. А вот так получилось, как обухом по голове».
– Извини, милая. Честно говоря, не хотел волновать тебя заранее. А сейчас весь мой отряд уже на пристани, готовит дощаники к походу. Так что давай-ка, хозяйка, собирать вещи.
– А как же они там без тебя? – заволновалась она.
– На пристани Степан Гурьянов, стрелецкий десятник, мой помощник, за старшего. Так что не беспокойся. – И, видя, тем не менее, сомнение в ее глазах, пояснил: – У меня же ведь здесь лишь у одного из всего отряда семья. Так должен же я с ней проститься?
– Конечно, должен, Афонечка! Конечно, должен! – засветилась та от счастья. – Я сейчас, дай только немного приду в себя…
Когда все вещи были собраны, получилось три больших узла.
– Не думала, что будет так много, – озадаченно заметила Мария, глядя на них.
Афанасий же только усмехнулся:
– Чему удивляешься? Одной только зимней одежды сколько набралось…
– И то правда, – согласилась та и вдруг встрепенулась: – А как же ты их дотащишь-то до пристани?
– Пойду налегке, а за ними пришлю своих служивых. Кстати, вместе с ними и сама придешь с Мишуткой проводить меня.
– Ой, Афонечка, милый мой! – чуть было не заголосила она, но, метнув испуганный взгляд на кроватку со спящим в ней сыном, вовремя понизила голос. – И как же это я целый год не увижу тебя, не обниму?
– Привыкай, Маша, коль за служивого замуж вышла. Чай, не в последний раз еще провожать будешь…
Та, по-бабьи прикрыв рот рукой, скорбно посмотрела на него: «Господи, да хватит ли мне сил еще-то хоть раз проводить столь дорогого мне человека в поход?»
Афанасий же, слегка встряхнув, протянул ей кожаный мешочек, в котором что-то звякнуло:
– В нем все наши деньги.
При слове «наши» та чуть было не расплакалась от счастья и несмело попросила:
– А можно мне посмотреть на них?
– Отчего же? – удивленно пожал тот плечами. – Ведь они же будут у тебя в течение целого года.
– Какой же ты непонятливый у меня, Афонечка, – улыбнулась Мария. – Ведь это же будет потом, а мне очень хочется глянуть на них прямо сейчас, да еще и при тебе… Вон какой он тяжеленький, – удовлетворенно заметила Мария, развязывая ремешок, и, заглянув в него, ахнула:
– Да