«ЗИМА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ЗИМА!» – вихрем пронеслось у него в голове.
Облизнув губы, Смолин нахмурился.
«Девка завербованная, значит, братство решило меня сдёрнуть отсюда, прав дед, выход там же, где и вход!»
Глубоко вздохнув, он вперил в неё свои космические, с фиалковым отливом, чёрные глаза.
– Зима, я люблю зиму,– философски ответил он. – Но это замкнутый КРУГ.
– Круг? – память Рязанцевой фиксировала каждое слово подследственного, притворяясь, что поправляет бутылочки с раствором.
– КРУГЛЫЙ, земной шар, говорю, Круглый, а я обречён на бег по кругу.
– Ну, Вы сами Виноваты! – пожала плечами Анжелика.
В глазах Смолина отразилась такая ненависть, что Рязанцева даже поёжилась.
– Ты похожа на мою жену…только шрам у тебя вот здесь…
– Да? – туповато переспросила она, вглядываясь в его расширенный угольный зрачок. – Это я на коньках каталась…
– … у него тоже жена красивая, правда, красота не вечна..
–
– Оставьте нас! – услышал Смолин знакомый голос.
Белов стоял против солнца, так что Смолину пришлось прищуриться, чтобы сфокусироваться на ненавистном лице.
-Только не долго, больному нужен покой! – попросила медсестра.
– Это опасный преступник. Попрошу без сантиментов, – чеканя каждый слог, припечатал Павел Дмитриевич. Рязанцева,дсестра, пожав плечами, вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Повисла напряжённая тишина. Было слышно, как громко стучат сердца заклятых врагов.
– Ну что, дружок, – первым нарушил молчание Белов, – теперь для тебя всё кончено!
– Посмотрим. – процедил Смолин, скользнув по Павлу ледяным рентгеном пронзительных глаз.
– Второй раз у тебя ничего не выйдет. Шах и мат. Ты проиграл. Но скажи мне, где смысл? Ты к этому стремился? Ты разрушил всё, что окружало тебя.
– Заткнись… – процедил Алексей. – По-хорошему прошу, захлопнись!
– Я лично добьюсь, чтобы тебе дали пожизненное.
– Ну-ну, – Смолин цинично цыкнул, прикрыв один глаз, а вторым насмешливо, с провокационной издёвкой, подмигнул полковнику.
– Знаешь, о чём я жалею? – спросил Белов с абсолютно непроницаемым выражением лица.
Алексей молчал.
– О том, что не убил тебя!
– Браво, Белов, – хмыкнул Смолин, – Браво! В этом месте шквал аплодисментов! Появился звериный блеск в глазах, чувствую эмоциональный накал до ведённого до точки человека, браво, как сказал бы Станиславский, ВЕРЮ!
– Ты же умный мужик, Смолин, с твоими-то мозгами мог бы добиться немыслимых высот, а из-за своей гордыни разменял свою жизнь по пятикопеячным монетам, и что теперь, ответь мне, Смолин, что? На твоём счету столько человеческих жизний,что я лично буду добиваться тебе пожизненного срока где-нибудь в «Дельфине» или «Сове», – казалось,